Загадка «Пурпурного императора». Загадка ледяного пламени - [49]

– Представляете? – охали сплетники. – Какой-то тип целый месяц выдавал себя за мисс Чейни, румянился, носил парик и кольца, и никто не разоблачил его!

– Даже племянница не догадывалась?

– Похоже, нет.

– А кто его грохнул? Не она?

– Говорят, его отравили…

– Не отравили, а застрелили. Револьвер валялся рядом с телом.

– Револьвер принадлежит сэру Эдгару Брентону. На рукоятке инициал «Б». Не исключено, что Брентон и есть убийца. Не зря его допрашивали полицейские.

– Какой кошмар! А с виду не подумаешь, что Брентон на такое способен. Рос пай-мальчиком на глазах у всей округи, гулял с нянькой по дорожкам – не ребенок, а ангел. Скажи кому, никто бы не поверил, что из него вырастет преступник. Такой благородный юноша… Какие манеры!

– Никогда заранее не знаешь, кто из кого вырастет. Происхождение тут ни при чем. Аристократы тоже сбиваются на скользкую дорожку.

– Что ж теперь с ним будет? Его арестуют?

– Вроде, пока на свободе. Может, откупится – денег у отца много.

Клик слышал такие пересуды, и, по правде говоря, его все больше охватывали сомнения насчет невиновности сэра Эдгара. Косвенные свидетельства сыщика не интересовали, но здравый смысл подсказывал ему: улик слишком много.

К полудню в бальный зал было не протолкнуться, и Клик довольствовался местом в задних рядах. Коронер кратко изложил суть дела, доведя до сведения присяжных, собравшихся с целью свершить правосудие, тот факт, что в первую очередь их задача – выяснить причину убийства джентльмена, личность которого пока не установлена.

Клик обвел внимательным взглядом толпу и заметил у противоположной стены мистера Винни, а подле него – его бойкую сестрицу, которая с нездоровым интересом слушала коронера и пялилась на труп. «Какого черта они сюда явились? – с раздражением подумал сыщик. – Чем объяснить такое тошнотворное любопытство? Может, мисс Винни что-то знает, но скрывает от следствия?»

Клик стоял в толпе как обычный зритель (в интересах следствия Нэком принял все необходимые меры, чтобы не вызывать его в качестве официального свидетеля) и пытался непредвзято оценить ситуацию.

Первым из свидетелей вызвали констебля Робертса. Он сбивчиво рассказал о том, что одиннадцатого марта около десяти часов вечера к нему в дом приехал молодой джентльмен, сообщил, что мисс Чейни лежит у себя в доме мертвая, усадил в машину и повез в поместье Чейни-Корт. Констебль, по его словам, счел известие о смерти женщины ложной тревогой, и леди действительно оказалась жива.

– Вы уверены, что видели ее живой? – уточнил коронер.

– Еще как уверен, сэр! – добавил констебль с легкой усмешкой. – Живее не бывает. Вот я и обманулся.

При этом бесхитростном заявлении по лицу Клика скользнула улыбка. Коронер кивнул и спросил строгим судейским тоном:

– Вы никого не встретили на обратном пути, мистер Робертс?

– Э… – начал мямлить Робертс, сконфуженно оглядывая публику и краснея. – В общем-то, никого, кто бы имел отношение к этому делу, так сказать… Никого подозрительного, сэр… э…

Коронера раздражали запинки констебля, и он сурово осадил его, заявив:

– Не ваше дело, мистер Робертс, решать, кто подозрителен, а кто – нет. Сейчас правосудие в руках присяжных, которые разберутся, кто виновен, а кто – нет. Нас интересует имя этого человека. Назовите его.

Румяные щеки полицейского посерели, он шумно выдохнул, вытер ладонью потный лоб и напряженно выпалил:

– Джентльмен, которого я видел, – сэр Эдгар Брентон. Но причастен ли он к данному делу, понятия не имею. Он просто возвращался со станции…

– Откуда вам это известно?

– Потому что он сам так сказал! – решительно произнес констебль.

«Как он наивен!» – подумал Клик, бросив на полицейского сочувственный взгляд.

– Можете сесть, – объявил недовольный коронер.

Робертсон опять вытер лоб и с облегчением покинул свидетельское место.

Вторым пригласили Верралла. Он вышел бледный и невозмутимый, однако в выражении его глаз угадывалось некое коварство, и это заставило Клика присмотреться к доктору внимательнее.

Его свидетельство производило такое впечатление, будто он говорит ровно столько, сколько необходимо, и о чем-то умалчивает. Но в одном пункте он выразился предельно ясно.

– Сперва вы решили, что мужчина застрелен из револьвера, который лежал рядом с ним, не так ли? – задал вопрос коронер.

– Именно так.

– А потом?

– Потом благодаря очевидным следам, на которые указал инспектор Хэдленд, находившийся в момент моего прибытия на месте преступления, я сделал вывод, что жертву, без сомнения, отравили синильной кислотой, сформировав из нее пилюлю с помощью магнезии.

В зале послышались восклицания:

– Отравлен! Все-таки отравлен!

– Тогда, может, сэр Эдгар…

– Прекратить шум! Допускаете ли вы, что погибший покончил с собой? – огласил коронер мысль, которая вертелась на уме у многих.

– Нет, – помотал головой доктор. – Самоубийство исключено. На шее жертвы остались отпечатки пальцев, свидетельствующие о том, что человека схватили и, удерживая силой, втолкнули ему в горло отравленную пилюлю. Смерть, вероятно, наступила почти мгновенно.

– Есть ли возможность определить, кому принадлежат отпечатки пальцев? – спросил коронер Верралла.