Зачёт по демонологии, или пшёл из моей пентаграммы - [19]

— С демонами что хорошо — их ничем, кроме душ, кормить не надо. А вот существам вроде тебя, из плоти и крови, подавай и первое, и второе, и компот — особенно мужикам. Потому-то вас в пентаграммах находить и невыгодно.

— Кто может сравнить душу с первым, вторым и компотом?

— Тот, кто голодал хотя бы недельку.

Мер поморщился, но спорить не стал — вот и умница, вот и молодец. А то мне есть что вспомнить на эту тему — свои четырнадцать, например, то бишь первый курс, что по сей день иногда в кошмарах является.

— Мер, — говорю, — Серьёзно, у меня денег нет на такие вещи.

— Я могу заплатить, — тут же оживился ушастый, — Это же логично! Мне учитель дал сто ки на мелкие траты, когда мне обучение в этом мире устраивал. Этого хватит?

У меня чуть глаз не задёргался. Шутит или нет? Смотрю подозрительно, но парень, вроде как, серьёзен.

— Хватит, — говорю, и жадность прямо-таки в муках корчится, но все же добавляю, — Ты за эти деньги можешь снять себе дом в районе Колдунов Второго Круга на весь семестр, ещё и на девиц из Весёлого Квартала хватит.

— Нет, полагаю, мне будет попроще в обществе того, кто знает о моём иномирном происхождении.

Я тихонько выдохнула и дальше возражать не осмелилась — кто же отталкивает удачу, когда она сама плывёт в руки? Даже если Мер взвоет и сбежит из моего дома на третий день (что, скорее всего, произойдёт), какую-то часть его сбережений я смогу прикарманить в качестве аванса. А что? Ему все равно учитель ещё даст — судя по всему, семейка у него даже богаче и родовитей, чем я могла себе вообразить. Плохо, конечно, что он узнает о Филе — но он не из нашего мира и, что уже очевидно, надолго тут не задержится: слишком уж наивен мальчишка для этого мира, слишком много в нём честности, принципиальности да веры в то, во что верить не след. У таких два пути — они или ломаются, или умирают на баррикадах опасных идей. Надеюсь, в этом случае будет первое, а не второе.

— Идём, — говорю, — Заодно на базар заскочим! Он аж возле порта, идти далеко, так что — ножками, ножками!

— А я слышал, тут неподалёку есть какой-то Ночной Базар…

— Туда студентов не пускают. И вообще, хотел ты посмотреть мир? Вот я тебе заодно экскурсию и проведу! — потащила эльфа прочь, вот так вот щебеча. Не хватало ещё с Хабой столкнуться! Как-то не готова я сызнова обсуждать перспективы сотрудничества с их Гильдией, да-да…

Вот мы и пошли дворами да закоулками, все больше углубляясь в портовую часть города. Мер все по сторонам глазел и, несмотря ни на что, в его лице то и дело проглядывало восхищение. Оно и понятно: Ородио — как публичная казнь или война, то бишь уродлив, жесток и страшен, но все равно необъяснимо притягивает людей. Мы, те, кто смог в городе обустроиться и получить карточку местного жителя, всегда гордимся этим, будто получили пропуск в мистическое Заречье, где мёртвые обретают свободу и счастье. Вот и я, хоть спешила домой, а все равно повела Мера по самым старым улочкам, живописным и внушающим безотчетный трепет.

Конечно, мы пару раз по дороге натолкнулись на трупы разной степени свежести, но это, как говорится, уже издержки.

Так или иначе, я дождалась, пока полукровка залипнет, разглядывая один из Черных Фонтанов, и завела осторожненько разговор.

— Слушай, ты же знаешь, что не прав насчет Аны?

Мер поморщился.

— Разумеется, я не имел права высказывать суждения о личной жизни леди, — сказал он, — Просто негодовал, даже не столько из-за её поведения, сколько из-за самой концепции. Откуда ей знать? Вдруг он полюбил бы её — настоящую, по-настоящему? И не надо на меня так смотреть; конечно, это маловероятно. Любовь нечасто встречается, ставки и так безумно высоки, а уж прятаться под маской, лишая себя и так мизерного шанса…

— Мер, прежде чем судить, ты должен знать: наш ректор выбирает себе фаворитку каждые лет пять-семь, — сказала я тихо, — Это всегда девушка не из городских, из класса три-четыре. Ему нужна не просто какая-нибудь, а неопытная, наивная жертва, неспособная оказать сопротивление и похожая на его первую любовь. Та девица умерла — уж не знаю, покончила с собой, не выдержав такого-то счастья, или нечто в этом роде. Вот он и находит замену — и, скажу тебе по секрету, если выбранная на эту роль вдруг ведёт себя неправильно, гибнет при странных обстоятельствах. Так что, если бы не фальшивая Марисоль, он нашёл бы кого-то другого, действительно беспомощного.

Мер вытаращил глаза.

— Но это значит, что Ана в опасности!

— Она знает, что делает, — улыбнулась я коротко, — Её защищают чары нашего круга и собственная хитрость, она куда могущественней, чем думает большинство учителей. Их с ректором великая любовь — противостояние двух хищников, а не отношения между охотником и жертвой, как он привык. В этом смысле повезло, что он не особенно сильный колдун — посадили в это кресло, ибо дальний родственник Императора, пусть и бездарный, как бревно; его сил только и хватает на то, чтобы поддерживать долголетие и красоту. К слову, на внешность и происхождение многие провинциальные дурочки и ведутся — Ане ещё и завидуют некоторые! Сами не представляют, что их миновало. А, и ещё: ты должен понимать, что Ана не с самого рождения хорошо умеет обращаться с мужчинами такого типа и накладывать высшие чары обольщения. Ей пришлось научиться, и лучше тебе не спрашивать, как.