Зачарованный лес - [5]

– Кто ты такой? – спросил мальчик.

– Ям, – ответило существо, – одна из ранних моделей робота «Ямаха», девятая серия, лучшая из созданных когда-либо.

Помолчав, робот добавил с гордостью в бесцветном голосе:

– Я стою немалых денег.

А потом, еще помолчав, поинтересовался:

– Если тебе даже это неизвестно, что ты вообще знаешь?

– Я ничего не знаю, – объяснил мальчик. – Кто я такой?

– Ты Чел, – отвечал Ям. – Это сокращенное название человека, кем ты и являешься.

– А-а, – протянул мальчик.

Он обнаружил, что, слегка двигаясь, мог видеть свое отражение в сияющей коже робота. У мальчика были довольно густые отросшие волосы, легкие движения. Сине-пурпурная одежда плотно облегала его худощавое тело от шеи до лодыжек, на ней не было никаких меток, зато на каждом рукаве было по карману. «Чел», – подумал мальчик. Он сомневался, что это его имя. Он надеялся, что форма его лица объясняется тем, что фасад робота искривлен. Или скулы у людей и вправду настолько выпирают?

Он поднял глаза на серебряное лицо Яма. Робот был почти на два фута его выше.

– Откуда ты знаешь?

– У меня революционное устройство мозга, а моя память еще не полна, – ответил Ям. – Поэтому и перестали выпускать мою серию. Мы ведь не знали сносу.

– Да, но… – начал мальчик (или Чел, как теперь полагалось его называть), – я имел в виду…

– Надо нам выбираться из этой части леса, – перебил его Ям. – Если рептилия жива, мы оказались в неправильном времени и должны попытаться еще раз.

Челу эта мысль понравилась. Ему вовсе не улыбалось соседство чешуйчатой твари с ее огромной пастью. Ям, точно на шарнирах, повернулся и зашагал по тропинке обратно. Чел засеменил следом, стараясь не отставать.

– А что мы должны попытаться сделать? – спросил он.

– Пойти другой тропой, – ответил Ям.

– А почему мы вместе? – не унимался Чел. Он все еще ничего не понимал. – Мы знакомы друг с другом? Я принадлежу тебе или что-то в этом роде?

– Строго говоря, это роботы принадлежат людям, – объяснил Ям. – На твои вопросы трудно отвечать. Ты за меня ничего не платил, но я запрограммирован не оставлять тебя одного. Насколько я понимаю, тебе нужна помощь.

Чел просеменил рядом с целой тучей воздушных розовых цветов, отражение которых замелькало по всему телу Яма. Мальчик сделал еще одну попытку:

– Мы знакомы друг с другом? Ты раньше меня встречал?

– Много раз, – сказал робот.

Это внушало оптимизм. Поводов для оптимизма еще прибавилось, когда показалась развилка тропинки за розовыми деревьями. Ям так внезапно остановился, что Чел даже проскочил мимо. Мальчик обернулся и увидел, что спутник указывает серебряным пальцем на левое ответвление тропинки.

– Этот лес, – объяснил Ям, – подобен человеческой памяти. Он не обязан располагать события в правильном порядке. Хочешь, чтобы мы очутились в более раннем отрезке времени и начали оттуда?

– А если да, то я смогу понять больше? – поинтересовался Чел.

– Возможно, – сказал робот. – Возможно, мы оба поймем больше.

– Тогда стоит попробовать, – согласился мальчик.

И вместе они зашагали по левому ответвлению тропы.

3

В поселке Ферма Гексвуд все магазины выстроились в ряд по одной стороне Лесной улицы, и примерно в середине его располагалась овощная лавка родителей Энн. Над домами напротив нависали деревья леса Баннерс. В конце улицы высились каменные стены и древние облупившиеся ворота фермы Гексвуд. Над забором виднелась лишь полуобвалившаяся печная труба, из которой никогда не шел дым. Жилище выглядело заброшенным, хотя на самом деле еще несколько месяцев назад в доме обитал старый мистер Крэддок. Причем жил он там, сколько Энн себя помнила: ни с кем не водился и рявкал на детей, пытавшихся подобраться поближе и разузнать, что скрывается за старыми черными воротами.

– Вот спущу на тебя собак! – рычал старик. – Спущу собак, пусть ногу тебе оттяпают!

Никаких собак не было и в помине, но и без них никто не решался сунуть на ферму нос. Что-то с этим местом было не так.

И вдруг нежданно-негаданно мистера Крэддока и след простыл, а вместо него на ферме объявился молодой человек по имени Харрисон Скудамор[3]. Он красил макушку в оранжевый цвет и расхаживал по поселку с оттопыренным задним карманом джинсов, где лежал туго набитый кошелек. Папа Энн ворчал, что Харрисон держится так, словно он накоротке с самим Всевышним. Это после того, как молодой человек явился в лавку купить полфунта помидоров и отец вежливо поинтересовался, правда ли, что мистер Скудамор живет у мистера Крэддока.

– Не ваше дело, – отрезал молодой Харрисон. Он практически швырнул деньги папе и выплыл из магазина. Однако уже в дверях обернулся и добавил: – Крэддок ушел на пенсию. Теперь я главный. Советую вам быть начеку.

– Ужасные у него глаза, – заметил папа, рассказывая Энн и Мартину эту историю. – Точно крыжовник.

– Улитка, – сказала мама. – Он смахивает на улитку.

Энн лежала в постели и размышляла о молодом Харрисоне. Она подхватила какой-то непонятный вирус, приведший врача в полнейшее замешательство. Из-за этого Энн ничем особым заниматься не могла – только лежать и думать. Девочке то и дело становилось скучно, и тогда она вставала. Один раз даже сходила в школу. Но каждый раз заканчивалось тем, что Энн бледнела, ее начинало трясти, все тело болело и она, шатаясь, снова укладывалась в постель. Брат Мартин несколько раз побывал за нее в библиотеке, и она прочитала все свои книги, а потом еще и книги брата: речь в большинстве из них шла о динозаврах, а остальные были написаны по мотивам компьютерных игр. После этого она совсем ослабела, сил хватало только на размышления. Харрисон, по крайней мере, предоставил для них новую пищу. Все его ненавидели. Мяснику, мистеру Портеру, он тоже нагрубил. Миссис Прайс, владелице газетного киоска в конце улицы, он велел заткнуться и перестать сплетничать. «А я ведь просто разговаривала – вежливо, понимаете, как я обычно со всеми разговариваю», – со слезами на глазах жаловалась миссис Прайс. Харрисон пнул изнеженную собачонку, принадлежавшую парням, что держали винный магазин, и один из них даже заплакал. Словом, у каждого были свои претензии.