За журавлями - [8]
— Ты, Тимоша, не горюй, — успокаивал Тимоху дядя Костя, — Авдея долго держать не должны… По всей линии сцепщиков арестовали… Вагоны могли отцепить на любой станции.
Так оно и вышло: через четыре дня Авдея выпустили. Но в городе он был недолго. Осенью его «забрили» в солдаты.
Наступил 1917 год.
В январе забуранило. Ветер гулял по улицам, пролизывая до костей плохо одетых, срывал с давно нечиненных крыш ветхое, ржавое железо. По ночам неоторвавшиеся листы так грохотали, что казалось, будто в городок наш пришла война.
В конце января к дяде Косте прямо на завод пришел солдат и принес весточку от Авдея. Солдат ездил под Питер с санитарным поездом и теперь возвращался снова на фронт.
— Ну, как там? — спросил дядя Костя.
— Что — как… Ноги ваш Авдей отморозил. Должон поправиться.
— А в Питере как?
— В Питере, говорят, беспорядки: рабочие бастуют, требуют кончать войну. С харчами худо…
— Ну, а на фронте?
— Так же и на фронте. Солдаты с немцами братаются. Того и гляди: штык в землю — и по домам… Офицеры лютуют…
В начале февраля в мастерских произошла стычка с хозяином. При обходе Щукин, увидя, что Тимоха опиливает грубую болванку не драповым, а личным напильником, заорал:
— Эдак ты год будешь шмурыгать, дурень! Драчевым сперва начинать надо! Теперь мне понятно, почему заказ медленно выполняется… Лукич, начисли на него двойной штраф.
— Будет исполнено, — отозвался стоящий за спиной хозяина мастер.
Все бы, может, на этом и кончилось, но вмешался пожилой слесарь Савичев.
— Это как же понять — двойной штраф, Фрол Романович? Да у тебя на складе ни одного драчевого напильника путного нет. При чем тут рабочий…
Хозяина обступили слесаря.
— Хватит. Не будем больше платить штрафы. Сперва инструментом обеспечьте.
— Да вы что?! Опять бастовать, охломоны?! Уволю всех!
— Не уволите, господин Щукин, — спокойно сказал дядя Костя. — Вам заказы выполнять надо… А если с рабочего Тимофея Трофимова штраф возьмете, мы, слесаря, сами не выйдем на работу.
— Бастовать! — заорал Щукин. — А по тебе, Шарапов, давно кутузка скучает, — пригрозил он дяде Косте.
На следующий день на завод пришли дежурить городовые. Двое.
Весть о том, что в Петрограде спихнули царя, облетела весь город. Большинство откровенно радовались, кто и горевал, многие мучительно соображали: «Что ж теперь будет без царя-батюшки». На улицах, на вокзале, на базаре только и слышалось: «Николашка отрекся от престола», «В Петрограде повое правительство», «Большевики организовали Советы».
Чаще стало повторяться ранее запретное слово: «Свобода!» Весть о свержении царя потекла и к окрестным деревням. Дядя Костя и слесарь Савичев (мы впервые узнали, что и он большевик) собрали рабочих на митинг.
Пришли слесаря из «кроватной», плотники, литейщики, подручные. Полицейские, которые последнее время дежурили на заводе, предусмотрительно «смылись».
— Товарищи! — волнуясь, сказал Савичев. — Над нами больше нет власти царя! Теперь мы сами власть!
— А Щукин?! — крикнул кто-то.
— До Щукина дело дойдет… С сегодняшнего дня рабочие установят контроль за его действиями. Это решение большевистской группы города… Я так понял, Константин Макарович? — обратился он к дяде Косте. Тот подтвердил и добавил:
— А чтобы контроль был настоящий, создадим свою народную милицию и вооружим ее.
— Вот это да! Правильно! — одобряли рабочие.
— Надо бы и полицию разогнать, ежели силы хватит.
— Хватит! Царя вон спихнули.
Даже осторожный Митрич и тот разгорячился и сказал свое слово:
— Так его, едрена-мухи, Николашку! Попил нашей кровушки.
После митинга разошлись по рабочим местам.
В марте рабочие собрались в депо выбирать свой Совет, чтобы управлять городом. А в это время, как после рассказывали, земский начальник Барышев распекал волостного старшину Зюзина:
— Анархия! Безвластие! Ты что смотришь, Зюзин… Какой-то Совет у тебя под носом выбирают… Ты же местная власть…
— Они меня не спрашивали, — оправдывался старшина.
— Сейчас же иди на это сборище.
Когда Зюзин пришел в депо, собрание уже заслушало манифест ЦК РСДРП и приступило к выдвижению кандидатур в Исполнительный Комитет. Назвали десять человек и всех выбрали. Председателем утвердили старого большевика, участника революции 1905 года, только что вернувшегося из ссылки Фотия Спиридоновича Малкова.
Кто-то, заметив Зюзина, крикнул:
— Можно внести предложение?
— Какое? — спросил рябоватый, со шрамом на переносице Малков.
— Пусть старшина Зюзин наденет свою медаль и перед пародом поклянется, что отныне он будет выполнять не указания земского начальника, а наше, рабочее.
— Правильно! Выходи, старшина!
Зюзин, подталкиваемый рабочими, вышел к столу президиума. На его груди висела большая круглая медаль — символ власти.
— Да я… Я… — не находил слов Зюзин. — Я ничего не могу сказать против общества… Обратно же, и Егора Алексеевича слушать надо… Я человек подневольный…
— Товарищи, нам надо создать свою милицию, — сказал Малков. — Кого изберем начальником?
— Шарапова! Константина Макаровича!
— Правильно! Шарапова! — поддержали многие.
Дяде Косте поручили сформировать милицию из пятнадцати человек.
В город стали возвращаться солдаты: кто после ранения, кто из ссылки за революционную пропаганду против царя, кто дезертировал с фронта.
Известный детский писатель, автор всеми любимых книг «Дядя Фёдор, пёс и кот», «Крокодил Гена и его друзья» с присущим ему юмором и авторскими комментариями рассказывает детям русские народные сказки.
Несмотря на "детскую" форму - определение в главные герои и помещение в центр сюжета кота Васьки - книга достаточно серьезно и подробно описывает фауну и работу сотрудников Каспийского заповедника (заповедника с таким названием нет, вероятно, речь идет об Астраханском заповеднике).Для младшего и среднего возраста.
Книга о детдомовском пареньке, на долю которого выпало суровое испытание — долгая и трудная дорога, полная встреч с самыми разными представителями человеческого племени. Книга о дружбе и предательстве, честности и подлости, бескорыстии и жадности, великодушии и чёрствости людской; о том, что в любых ситуациях, при любых жизненных испытаниях надо оставаться человеком; о том, что хороших людей на свете очень много, они вокруг нас — просто нужно их замечать. Книга написана очень лёгким, но выразительным слогом, читается на одном дыхании; местами вызывает улыбку и даже смех, местами — слёзы от жалости к главному герою, местами — зубовный скрежет от злости на некоторых представителей рода человеческого и на несправедливость жизни.
Содержание: 1. Вниз по волшебной реке 2. Меховой интернат.
Право на счастливый конец дается писателю не легко. Как и в жизни, в правдивых рассказах герои идут не гладкой, накатанной дорогой, а сами прокладывают себе путь. Им приходится бороться, переживать, пересматривать свою жизнь. Но если даже герой рассказа не успеет достичь того, о чем он мечтает, не успеет одержать победы, то перед ним раскрывается горизонт будущего и огонек надежды не гаснет.В правдивых и поэтических рассказах этой книги не всегда все кончается хорошо. И порой рассказы навевают чувство грусти.
