За журавлями - [16]

— Понял, — подмигнул Петька. — Приказано идти домой. Дела-делишки!

8

Работы по заготовке леса подходили к концу. Вызванные майором Юстом два тягача оттаскивали к шоссе толстые бревна. Бревна потоньше возили бабы на тощих, заморенных лошадях. (Хороших колхозных коней немцы отправили на фронт.) За неделю вдоль шоссейной дороги, километрах в двух от Бубёнок, выросло больше десятка аккуратно сложенных штабелей бревен. Чтобы бревна не раскатывались, немцы скрепили их железными скобами.

Вот уж третий день Петька и Сенька возили на старом мерине вязанки хвороста и разгружали их у немецких кухонь. Оттуда вкусно пахло. Рыжий солдат-истопник часто выбегал к поленнице, накладывал охапку дров и тащил к кухне.

Разгрузив хворост, ребята уселись в сани и хотели было ехать обратно в лес, но истопник строго крикнул:

— Ком, ком цурюк!

— Ну, чего тебе? — подъехав к нему, спросил Петька.

Немец показал на свои сапоги, потом постучал кулаком о кулак, показывая рукой в сторону избы, где находилась сапожная мастерская. Ребята догадались: просит подвезти сапожникам обед. (Они уже один раз возили туда бак с баландой.) Двое солдат в коротких фартуках вынесли закопченный бак и поставили в сани. Неплотно прикрытая крышка пропускала пар.

— А крышку кто закрывать будет? — начальственно распорядился Петька и по-хозяйски плотно прихлопнул.

— Гут, гут, — похвалил немец.

Пообедав с сапожниками, ребята вышли на крыльцо вместе с Рубцовым.

— Дядь Паш, когда же действовать начнем? — тихо спросил Петька.

— Скоро, — ответил Рубцов. Он спустился с крыльца, подошел к лошади и, подтягивая сбрую, тихо продолжал: — Нужно съездить к штабелям, посмотреть, охраняются ли? А заодно заметить, к какому верстовому столбу они всего ближе? Только осторожно… — И он объяснил, как лучше это сделать, чтобы не вызвать подозрений.

— Не беспокойтесь, все будет в порядке, — заверил Сенька.

— Задание больно легкое, — сказал Петька. — Вот если бы взорвать что-нибудь!

— Легких заданий в тылу врага не бывает, — строго сказал Рубцов. — Ни пуха ни пера вам!

Приехав в лес, ребята попросили женщин нагрузить им два бревна потоньше и повезли их к штабелям вместе с другими подводами. Когда проезжали мимо клуба (дорога к шоссе проходила через деревню), снова выбежал истопник и позвал их.

— Вот рыжая собака! — выругался Петька. — Проходу не дает. Что ему еще надо?

— Ком, ком! — орал рыжий.

Ребята остановились, не зная, что делать. Рыжий подбежал к лошади, взял за узду и повернул к кухне.

— Ты что, сдурел! — заорал Петька. — Приказано к шоссейной дороге везти!

Не обращая внимания, немец подвел лошадь к поленнице и скатил бревна. Потом вынес пилу и приказал пилить.

— Не будем! — отказался Петька.

Подошли два солдата с автоматами, и рыжий что-то залопотал им. Солдат, который был помоложе, снял с плеча автомат, нацелил на Петьку и… дал над его головой длинную очередь. Со страху Петька пригнулся и сел на корточки. Немцы захохотали.

Заставив мальчишек работать, молодой немец не спускал с них глаз, показывал, чтобы пилили быстрее. И когда уставшие ребячьи руки начинали водить пилу медленнее, солдат снова стрелял. Вдруг Петька увидел, как шевельнулась Сенькина шапка. Петька побледнел даже. «Не убили ли Сеньку?» — подумал он, но тот продолжал водить пилу, как и прежде.

— Пригнись маленько, — зашептал Петька. — У него, у гада, скоро патроны кончатся.

— Шнель, шнель! — подгонял немец.

Когда распилили второе бревно, уже стемнело. Бабы распрягали лошадей, в избах, где стояли немцы, зажглись огни. Еле передвигая ноги, покачиваясь от пережитого страха, усталости и голода, молча поплелись домой Петька и Сенька.

Над Бубёнками горели звезды, но ребята их не видели.

9

Утром Сенька услышал, как стукнули два раза в окно. Догадался — Петька.

Оделся. Вышел на крыльцо.

— Задание-то не выполнили, — тихо прошептал Петька. — Дела-делишки…

— А ты говорил, что легкое, — упрекнул Сенька. — Сегодня вот мамка сказала, бревна возить больше не будут. Все вывезли.

Ребята задумались.

— Чудаки мы с тобой, Сенька, — расплылся в улыбке Петька, и небольшие глаза его сузились, стали щелочками. — А птицы-то зачем?

— При чем тут птицы?

— А при том… Возьмем силки для видимости и айда в лес, снегиря ловить для господина майора. А там на шоссе завернем.

— Айда! — обрадовался Сенька и побежал в избу за силками.

Пройдя мелким кустарником до Еловых гарей, ребята свернули в сторону шоссе и углубились в лес. Как оцепеневшие от зимнего сна, стояли заснеженные ели. Молча лежали пухлые сугробы. Тишина такая, что нет будто никакой войны. Из можжевельного куста вылетел глухарь. Поднял фонтан снежных брызг, захлопал крыльями.

— На охоту бы сходить, — мечтательно проговорил Петька.

— Нам задание выполнить надо, — озабоченно ответил Сенька.

— Это, конечно, — согласился Петька, — но и на охоту бы здорово, — вздохнул он. — Вон глухари какие выпархивают, поболее петуха…

— Кончится война, обязательно сходим. И на рыбалку пойдем, — успокоил друга Сенька.

Подул ветер, пробежал между деревьев белый хвост поземки.

— Завьюживает, — сказал Петька. — Пошли быстрее.

Обогнув лес, ребята вышли к шоссе и сразу увидели штабеля. Они стояли близко друг к другу. Пересчитали. Одиннадцать. Выбежали на шоссе: стали искать верстовой столб. Столба не было. Прошли шагов сорок вперед и увидели в сугробе столб.