За всю любовь - [56]

Поворот за поворотом, дорога то шире, то уже, и наконец – прямой спуск, и вот уже видна белая колокольня Фрегоны. Але знает, что ей сейчас нужно, поэтому он здесь, рядом с ней, и Линда еще крепче обнимает его.

Вдруг она вспоминает их встречу в том холодном гостиничном номере Лиссабона и чувствует себя глупой девчонкой. Она кричала ему в лицо оскорбления, что его вечно нет, когда он нужен, и что он не имеет о любви никакого понятия. Но тогда его признание напугало ее, и еще в ней заговорила гордость. Линда забыла то, что Алессандро всегда значил для нее, потом он исчез, отошел в сторону, как она и хотела. Но в отличие от Линды ему хватило смелости посмотреть правде в глаза и понять свои истинные чувства. Поэтому, даже отвергнутый, узнав, что сейчас Линде нестерпимо больно, он вернулся к ней.

Что же еще это может быть, как не любовь?

Она ошиблась в нем. Лишь теперь Линда это понимает и надеется, что еще не поздно. Их объединяет глубинная связь, необычная и очень прочная, как древний дуб, который год за годом прорастает корнями в землю. Наконец Линда все поняла: такое сильное чувство, которое они испытывают друг к другу, никогда не умрет. Хотят они этого или нет.

Спасибо, Але, что ты есть – и это самый большой подарок в моей жизни.

Они приезжают в пещеры. Это единственное место, где сейчас хотела бы быть Линда. Алессандро не нужны слова, чтобы понять это. Он припарковывает мотоцикл на площадке за мостом, спрыгивает и, поставив подножку, помогает ей слезть, обнимая за талию. Его молчание Линде кажется таким естественным.

– Спасибо, – говорит она, и взгляд ее выражает благодарность.

Линда успокоилась, и теперь глаза ее стали ярче.

– Ш-ш-ш, – первый звук, который издает Алессандро с момента их встречи.

Он мягко берет ее лицо в свои ладони и нежно прижимает голову к груди.

– Давай спустимся?

– Конечно, – Линда протягивает ему руку и идет вслед за ним в то место, где все когда-то началось.

Боль понемногу отступает, и появляется легкая грусть, в которой смешались слезы и радость от вновь обретенной близости. Они идут вниз по тропинке, очень крутой и не подходящей для туфель Линды, хоть и на низких каблучках.

Алессандро крепко держит ее за руку с инстинктивным желанием защищать и дать ей все то, чего не дал раньше. Линду слегка покачивает, и он хочет быть ей опорой. Они входят в первую пещеру. Кажется, будто это чрево земли. Там, наверху – мягкий свет заката, а здесь все осталось таким же, как и прежде. Те же звуки, запахи, а внизу – их каменное ложе. Алессандро прижимает к сердцу ее руку, и Линда, словно отзеркаливая, повторяет его движения. Биение сердец и прозрачные флюиды создают между ними невидимую вибрацию.

Все становится на место: прошлое, настоящее и будущее. Внезапно каждая деталь огромной мозаики находит свою ячейку, и Линда видит чудесную картину целиком. Даже смерть дяди обретает на этом полотне новое звучание, и ее душу наполняет спокойствие.

– Кажется, что мы никогда отсюда не уходили, – говорит Линда. – И не осознавая этого, были связаны навечно.

Она говорит чистую правду. И пусть на другом конце света ее ждет человек, который поклялся ей в вечной любви и верности.

Глаза у Линды снова блестят, но не от боли, а от безграничного счастья.

– Ты живешь мной, а я – тобой. Но ты понял это раньше, чем твоя Линда. До нее дошло это только сейчас, – она делает паузу. – Прости меня, если сможешь.

– Мне не за что тебя прощать. В тот вечер в Париже я вел себя, как дурак.

– Нет, ты должен простить меня за то, что я не поняла тебя раньше, не захотела поверить, что твои чувства ко мне были искренними… – отвечает Линда, и ее слова идут из самого сердца.

– Прежде, чем найти верный путь, люди часто ошибаются. Я просто дал тебе свободу. Как и ты всегда давала ее мне.

– Да… – она приближается к его лицу, понимая все так ясно, как никогда прежде. – Но сейчас, Але, прошу тебя: я не хочу, чтобы ты меня отпускал. Хочу быть с тобой рядом, ты мне нужен.

И ее губы нежно касаются его губ, их дыхание смешивается, становится нетерпеливым.

Линда и Алессандро теперь гораздо больше, чем друзья. А если и друзья, то в самом высшем смысле этого слова. Он пристально смотрит ей в глаза, будто хочет убедиться, что все это правда. На этот раз он не хочет ее терять.

И вот, наконец, он погружает свой влажный, горящий язык в ее рот. Линда обхватывает Алессандро за шею. Они страстно целуются. Это похоже на борьбу. Они одни в их потаенном месте, в недрах земли.

– Ты моя, Линда. А я – твой, – шепчет он ей на ухо. – Так было всегда, и мы ничего не можем с этим поделать.

– Ты мой, а я – твоя, – повторяет Линда. – Это – единственная правда.

Алессандро приподнимает ее и, держа за ягодицы, мягко усаживает на камень. Он хочет ее. Линда нужна ему прямо сейчас, ждать невозможно, будто это последнее желание приговоренного к смерти.

И, не спрашивая ее согласия, Алессандро расстегивает ее красную блузку, аккуратно, но быстро, будто боясь опоздать. Он жадно лижет ее грудь и шею, проводя языком по влажной, ароматной коже.

Линда чувствует, как ее тело, сломленное страданиями, оживает, и по нему разливается волна живительной энергии. Кровь бежит по венам, наполняя чистым желанием каждую клеточку. Там, где была пустота, любовь пробуждает новую жизнь. Сейчас она чувствует себя так, как никогда не чувствовала себя с Томмазо: чистой, прозрачной, настоящей. Самой собой.