Ярко-желтый оттенок вбирает солнечный свет, переходит в оранжевый и потом растворяется в рубиново-красном, где похожий на рану разрез открывает взору маленькие зернышки фиолетового глянца. Я не отвожу глаз от этого граната уже несколько часов. Он – всего лишь деталь, но служит ключом ко всей фреске.
Ее сюжет – похищение Прозерпины [1]. Тот момент, когда мрачный властитель преисподней Плутон, облаченный в пурпурное облако своих одежд, с силой схватил богиню, собирающую крупные гранаты на берегу озера, за чресла.
Фреска не подписана – имя автора окутано тайной. Знаю только, что он жил в начале XVII века и, судя по стилю письма, цветовым фрагментам и деликатной игре света и тени, был настоящим гением. Каждый мазок нанесен безукоризненно, а моя задача – не испортить усилия художника в достижении совершенства, понять его творчество и передать в своей работе.
Моя задача – не испортить усилия художника в достижении совершенства, понять его творчество и передать в своей работе.
Это первая реставрация, над которой я работаю самостоятельно. В 29 лет такая работа – огромная ответственность, и я горжусь ею. Ждала подобного шанса с тех пор, как закончила школу реставраторов, и теперь, когда удача улыбнулась мне, сделаю все, чтобы оправдать ее.
Вот поэтому я сижу уже несколько часов подряд на стремянке в белом клеенчатом комбинезоне и красной бандане, удерживающей темное каре волос (но отдельные прядки все же выбиваются и падают на глаза), и неподвижно смотрю на стену. К счастью, вокруг нет зеркал, потому что наверняка на моем лице заметны следы усталости и круги под глазами. Не важно – это доказательства моего упрямства.
В какой-то момент смотрю на себя со стороны: вот я, Элена Вольпе, одна-одинешенька в огромном парадном холле античного и давно необитаемого палаццо [2], в самом сердце Венеции. И именно здесь я хочу находиться.
Всю неделю я отчищала фон фрески и сегодня впервые попробую цвет. Неделя – это много, наверное, даже слишком, но я не хотела рисковать. Продвигаться нужно с максимальной осторожностью, потому что одно неправильное движение может испортить всю работу. Как говорил один мой преподаватель: «Если хорошо зачистишь, то половина работы сделана».
Отдельные части фрески полностью разрушены, и мне ничего не остается, как заново заштукатурить их. Сказывается вездесущая влажность Венеции, проникающая даже в гранит, кирпичи и древесину. Но вокруг поврежденных фрагментов есть и другие, где цвета сохранили свою яркость.
Вездесущая влажность Венеции проникает даже в гранит, кирпичи и древесину.
Сегодня утром, взбираясь на стремянку, я сказала себе: «Ни за что не сойду вниз, пока не подберу тон для этого граната». Теперь понимаю, что, возможно, была слишком оптимистична… Не представляю, сколько времени я уже пробую всю палитру красных, желтых и оранжевых цветов без какого-либо удовлетворительного результата. Восемь емкостей, в которых разводила пигментную крошку с небольшим количеством воды и капелькой оливкового масла для придания консистенции, я уже выбросила. И начав разводить краску в девятой чашечке, услышала звонок. Он исходил из кармана моего комбинезона. Увы! Игнорировать зов мобильного было бесполезно. Чуть не свалившись с лестницы, я схватила телефон и прочитала имя, которое мигало на дисплее.
Это Гайя, моя лучшая подруга.
– Эле, как дела? Я на площади Санта-Маргарита. Приходи, выпьем что-нибудь в «Иль Россо»! [3]Сегодня здесь больше народа, чем обычно, и это просто здорово! Быстрее приходи! – Она говорит на одном дыхании, даже не спросив, удобно ли мне разговаривать, и не давая мне возможности ответить.
В этом вся Гайя. Она организует концерты и VIP-вечеринки в самых модных заведениях города и всего региона Венето [4]. Работа начинается с четырех часов пополудни и продолжается до поздней ночи. Она любит светские тусовки, и для нее они не просто работа – это призвание: готова поспорить, что она работала бы даже бесплатно.
– Слушай, а сколько времени? – спрашиваю я, пытаясь остановить поток ее слов.
– Полседьмого. Ну, ты идешь?
Боже мой, так поздно?! Время пролетело совсем незаметно.
– Эй, Эле, ты здесь? Все хорошо? Скажи же что-нибудь! – кричит Гайя, и ее голос врезается мне в барабанные перепонки. – Ты совсем уже с ума сошла с этой своей фреской. Приезжай сюда, немедленно! Это приказ!
«Иль Россо» – это бар, где встречаются молодые венецианские бездельники, тот тип людей, которым нужны такие, как Гайя, чтобы понять, как провести вечер.
– Гайя, через полчасика я закончу, обещаю, – делаю глубокий вздох —…но пойду домой. Не злись, пожалуйста.
– Да не злюсь, конечно, сволочь ты, вот и все! – фыркает она.
Так всегда. Это наша обычная ролевая игра, через две секунды она опять будет спокойной и счастливой. К счастью, мои отказы она быстро забывает.
– Слушай, можешь идти домой, отдохнуть, а попозже пойдем в «Пятый Молл», у меня два приглашения в клуб «Прайв»…
– Спасибо за беспокойство, но я совсем не хочу лезть в этот ад, – быстро отвечаю я, прежде чем она продолжит. А ведь она прекрасно знает, что я ненавижу толпу, что почти не пью, а танцы для меня сводятся, в лучшем случае, к притопыванию ногой в такт (причем такт этот я отбиваю по-своему). Все эти развлечения – не для меня, я постоянно стесняюсь и чувствую себя не в своей тарелке. Но Гайя не сдается, каждый раз пытаясь затащить меня на одну из своих вечеринок. На самом деле, хотя я никогда в этом не признаюсь, я благодарна ей за эти попытки.
