За убегающим горизонтом - [36]

О чем он думал? Может быть, о том, что здесь, на этой незнакомой земле, можно пережить удивительные приключения? Или о том, что эти дикари, снующие на своих пирогах вдоль побережья и даже отваживающиеся выходить в открытое море, самые симпатичные и доверчивые из всех до сих пор виденных им в путешествии, несомненно, хорошо встретят их на берегу? Или вообще ни о чем не думал и лишь с наслаждением вдыхал всей грудью воздух, насыщенный испарениями земли и моря?

Рядом стояли офицеры д’Орезон, дю Гарр, де Бурнан и де Бушаж. А чуть подальше — отец Лавесс и Сен-Жермен. Все тихо разговаривали, но вдруг как-то сразу умолкли.

«Это богатая и прекрасная страна, — размышлял отец Лавесс, — здесь, как видно, много хлебного дерева, если его плоды в таком изобилии предлагают туземцы. Кокосы, бананы, наверное, есть и сахарный тростник… Но дикари, конечно, имеют свойственные им природные недостатки — суеверие, зависть, гордыню. Они, конечно, ленивы, а природа позволяет им не изнурять себя работой и жить в праздности. Конечно же, иезуиты первыми могут подчинить своей власти все население». Лавессу представилась отрадная для него картина… Вот уж построены божьи храмы, куда ходят молиться островитяне. Дикари кротко выполняют требования своих пастырей, потому что знают: малейшее отступление влечет за собой отбывание повинности на плантации. Пусть они еще не проникнуты светом христианских истин, но это не помешает нарядить их в европейские платья, которыми можно прибыльно торговать. А если всего этого будет мало, придется налагать на островитян различные штрафы за невыполнение установленных иезуитами правил… Все это уже ранее осуществлялось в Парагвае.

Отцу Лавессу хорошо было известно, как управляли своими миссиями иезуиты. Пусть в Южной Америке уже не существует теократического государства. Но что мешает возродить подобные порядки здесь? Быть может, эти земли побогаче парагвайских.

При подходе к северной оконечности острова кораблям приходилось часто лавировать, чтобы избежать столкновения с подводными скалами. Матросы бойко исполняли все команды.

Вскоре была обнаружена бухта, удобная для якорной стоянки. Промеры показали, что глубина здесь от 9 до 30 саженей. Бугенвиль принял решение стать на якорь в этом месте.

Не успели суда отдать якоря, как их окружила целая флотилия пирог. Островитяне кричали «тайо», «тайо», бурно и недвусмысленно выражая дружеские чувства.

В пирогах сидело много хорошо сложенных молодых женщин. Кожа у них была почти белая с характерным бронзовым оттенком. Женщины знаками давали понять, что желали бы подняться на корабль. Но Бугенвиль распорядился никого не пускать на палубу.

Одна смелая девушка все же поднялась на фрегат и прошла на бак. Она была очень красива. Сбросив набедренную повязку, она осталась совершенно голой. Ей предложили вернуться обратно на пирогу. Но выпроводить любопытную оказалось не так просто.

«Тайо, тайо», — говорил про себя Коммерсон. Что означает слово, с такой настойчивостью повторяемое островитянами? Ясно одно: оно выражает не вражду, а дружбу.

Островитяне спокойно сидели в своих пирогах, с интересом наблюдая за каждым движением неожиданных гостей.

Скоро на воду спустили на талях шлюпку. В нее сошли Бугенвиль, Коммерсон, Нассау и офицеры фрегата. Шлюпку сразу же окружили десятки пирог. Офицеры собирались захватить с собой несколько ружей, но Бугенвиль не разрешил этого.

— Посмотрите, в пирогах нет даже признаков оружия. Имеем ли мы право ехать к туземцам с огнестрельным оружием? Можем ли мы злоупотреблять их гостеприимством и доброжелательностью?

— Однако, мосье, — ответил дю Гарр, — островитяне не столь уж наивны. Я заметил у некоторых большие корабельные гвозди, серьги и другие металлические предметы. Несомненно, здесь уже успел побывать какой-нибудь английский или испанский корабль.

— Да и я обнаружил признаки пребывания здесь европейцев, и причем недавнего, — подтвердил де Бурнан.

— Вот, вот, — оживился дю Гарр. — Не делаем ли мы опрометчивый шаг, отправляясь безоружными? Ведь неизвестно, какая судьба постигла наших предшественников.

Принц Нассау неожиданно поддержал шевалье:

— Я слышал, что на некоторых островах Тихого океана обитают людоеды. Что заставляет их быть столь жестокими? Может быть, недостаток мяса?

— Но вы же сами видели, что здесь в избытке водятся и поросята, и куры, не говоря уж о рыбе, которую все островитяне ловят с необычайным искусством, — горячо возразил Коммерсон. — Вряд ли островитяне, которых мы видим, — людоеды.

Чтобы положить конец затянувшемуся спору, Бугенвиль приказал загребному отваливать. Пироги шли рядом со шлюпкой, и двое островитян положили голые руки на плечи сидевшего на корме Коммерсона, повторяя свое излюбленное «тайо». Ученый приветливо улыбался им.

Шлюпка быстро шла к берегу, окутанному роскошной мантией зелени. Под хлебными деревьями были разбросаны хижины. Высокие кокосовые пальмы, казалось, заполняли все пространство, оставив лишь узкую полосу прибрежного песка на берегу, на который с тихим шорохом накатывались волны. Спокойствие и мечтательность навевала природа этой необычайной страны.