За обиду сего времени - [73]

И, наконец, третьим – тот самый, который попытался улизнуть – оказался купеческий корабль, переделанный в корсара, "Пляшущая вдова". Капитан её тоже был лейтенантом при захвате Бермуд, и его, как и две дюжины других таких же, оказавшихся на кораблях, арестовали, назначив судебное заседание на следующий день.

Команд для этих кораблей у нас не было, а оставлять англичан у себя на службе было бы неоправданным риском. "Святого Андрея" мы решили по возможности продать испанцам, а два других переделать под наши орудия, а также внести в их парусное вооружение и обводы кое-какие поправки. Но это будет сделано, пока нас нет.

Вечером Ринат принёс мне аудиозапись встречи обоих Пикерингов. Я попенял ему, что мы пообещали дать им пообщаться с глазу на глаз. Ринат усмехнулся и резонно заметил, что так оно и было – жучок не обговаривался, а что не запрещено, то можно. Всю я её слушать не стал – этим уже занимались его ребята – и лорд Пикеринг нас не разочаровал; он объяснял своему чаду, что они сами заслужили свою судьбу, и что встретить её нужно с гордо поднятой головой. Кстати, всё, что он пообещал написать, он и сделал.

На следующий день прошло судебное заседание, после которого казнили тех, кто уже был присуждён к смерти, а мне принесли прошения о помиловании от новых приговорённых. Подумав, я решил помиловать троих – в вакханалии они не участвовали, что подтверждали другие, и двух из них даже наказали по требованию миссис Блайд.

Из освобождённых ирландцев остаться захотели лишь большинство женщин и около трёх десятков мужчин. Остальные решили вернуться в Ирландию. Мы решили предоставить Ао и его людям вооружение солдат несостоявшегося гарнизона Барбадоса, после чего он и трое "новичков" попросили у меня аудиенции. К моему вящему удивлению, все они стали передо мной на колени, и Ао произнёс:

– Милорд, благодарим вас за то, что все мы обязаны вам свободой, а, вероятно, и жизнью. Поверьте нам, ирландец умеет быть благодарным, и мы – ваши должники на всю жизнь.

– Мы были рады оказать вам эту небольшую услугу. Причём взамен мы не ожидаем ничего, ведь мы русские. И, пожалуйста, не нужно бухаться на колени – мы это делаем лишь перед Господом и святынями.

– Но вы ещё и предложили доставить нас в Ирландию, и снабдили нас оружием, а тех из нас, кто заболел или пострадал от рук англичан, вы лечите, – возразил Ао, не вставая с колен.

– Прошу вас, поднимитесь, наконец. А то я могу и передумать насчёт оружия, – я улыбнулся, чтобы все поняли, что это шутка.

Они поднялись и представились:

– Шеймус Монахан, боцман из Кинсейла.

– Патрик Лехи, лоцман из Кинсейла.

Я с трудом удержался, чтобы не засмеяться – хотя на английском этого созвучия нет, боцман будет bosun, а лоцман – pilot. Но крамольная мысль всё-таки закралась – а вдруг третьим окажется "Кацман из Кинсейла". Тем более, он единственным из всех был шатеном.

– Шон O'Flanagan из Дерри. Дворянин – или был таковым, меня лорд Чичестер торжественно лишил всех титулов.

– Рад с вами познакомиться, господа. Но что-то, наверное, привело вас ко мне – не только чувство благодарности.

– Милорд, – замялся Шеймус. – Ао сказал, что вы… умеете хранить тайну.

– Будем надеяться… – усмехнулся я.

– Милорд, сам Кинсейл уже очистили от ирландцев, но деревни вокруг него ещё нетронуты. Как только корабли уйдут из Кинсейла на восток, наши люди поднимут восстание и попробуют воспользоваться отсутствием этой части Ирландской эскадры и большей части местного гарнизона.

Я кивнул – мол, продолжайте.

– Поэтому очень хотелось бы, чтобы вы доставили нас именно в те места. Тем более, у нас теперь есть ружья и даже пушки, а также порох, ядра и свинец, всё благодаря вам.

Я перебил начавшийся было поток славословия.

– У вас есть человек, знакомый с тамошними водами?

– Есть. Патрик работал там лоцманом с молодого возраста.

– Тогда пусть он обсудит этот вопрос с капитаном Неверовым. А другие могут поговорить с моими соратниками – они намного лучше меня умеют организовывать партизанскую войну. Ао знает, к кому нужно будет обращаться.

– Благодарим вас, милорд! Будем всю жизнь молиться за вас и за ваших людей.

– Лучше пусть независимая Ирландия будет другом России.

В дверь постучали. За дверью стоял Саша Лизуков, один из радистов.

– Лёха, Барбадос на проводе!

Я наскоро распрощался с нашими ирландскими друзьями и побежал в радиорубку. На этот раз новости были весьма отрадными – первая очередь форта на Барбадосе была уже закончена, равно как и временные укрепления на Тобаго и Каири – так, оказывается, местные индейцы называют Тринидад, и именно такое название прижилось и среди наших ребят. Конечно, была и ложка дёгтя – они жаловались на катастрофическую нехватку людей, а также на недопонимание с индейцами на Каири. На Барбадосе индейцев не было вообще, а на Тобаго тамошние карибы почти вымерли от разных болезней, и после излечения нескольких пациентов сами попросились о принятии в русское подданство.

4. Грязная работа

Пятнадцатого марта прошло то, что я предпочёл бы не видеть – на виселице, которая теперь находилась во дворе тюрьмы, казнили тех, кто участвовал в бойне при захвате Бермуд, либо был повинен в смертях ирландских невольников. Рассмотрев дела, я решил помиловать девять приговорённых – тех, кто не участвовал даже в изнасилованиях (были и такие), а также двоих, кто помог спасти двоих протестующих, которых мадам Блайд требовала казнить. На повешении остальных мне пришлось присутствовать, хотя для меня это было пыткой.