За обиду сего времени - [64]

По дороге к той самой "хорошей женщине" я понял, что не хочу я казнить Блайда, не хочу. Хоть он и преступник…

Сама миссис Блайд оказалась худощавой, как и положено англичанкам определённого социального статуса, и довольно-таки хорошо сложенной. Больше всего она напомнила мне британскую актрису Эмму Томпсон в молодости – не красавица, но довольно-таки миловидная дама. Смотрела она на меня без фанатизма в глазах. Если бы я не читал её дневников, я бы подумал, что не Хиллари Блайд является автором всех этих ужасов. Я представился и спросил:

– Госпожа Блайд, вам известно, что вас обвиняют в весьма серьёзных преступлениях.

– Наверное, мой муженёк? Я так и думала, что он начнёт нести на меня напраслину. Поверьте мне, он – слизняк и слабак, но именно он убедил лорда Пикеринга поубивать ваших людей, и именно на его руках кровь, а не на моих, не на моих! – и она зарыдала. Я подождал пару минут, и, убедившись, что спектакль одного актёра не прекращается, сказал:

– Поздравляю, вы весьма неплохая актриса. Если бы я не читал ваших дневников, я бы вам, наверное, поверил.

Она перешла на истошный вопль:

– Вы посмели заглянуть в мои дневники? Вы не джентльмен, принц как вас там, не джентльмен. Вы изверг и ничем не лучше моего убийцы-супруга.

– Ваш муж просил за вас, миссис Блайд. Если бы он знал, как вы его попытаетесь оболгать… Хорошего вам вечера.

И я подошёл к двери и постучал. Но, пока её отпирали, на меня неожиданно кто-то прыгнул со спины и впился зубами в мою шею – к счастью, сзади. Одновременно, пальцы с острыми ногтями расцарапали мне лицо, пытаясь добраться до моих глаз. Я упал от неожиданности и закрыл глаза, но понадобились Саша Сикоев и один из его людей, чтобы стащить с меня эту мегеру. Саша связал ей руки, но она ухитрилась и его укусить за палец, причём до крови. После этого, Сашин человек, Денис Муромцев, сказал:

– Ребята, вы бы пошли в санчасть. Кто знает, какие бактерии на зубах и когтях этой гадюки.

Рената захохотала, увидев меня, но, когда узнала, что случилось, начала споро обеззараживать наши раны, лишь бросив:

– Хорошо ещё, что всем вам сделали прививки от столбняка. Хотя, наверное, надо было и от бешенства.

А я подумал, что я ожидал увидеть кроликов – миссис Пикеринг и мистера Блайда – и удава в виде жёнушки последнего. Но Денис был прав – она действительно оказалась скорее гадюкой.

11. Ещё один потомок королей

Конечно, хотелось поскорее отправиться в Россию, точнее, в Невское устье, за поселенцами – для Бермуд, для Барбадоса с Тринидадом и островом Провидения, но в первую очередь для Калифорнии и Новой Тавриды. Но февраль – не лучшее время в Финском заливе; скорее всего, льды растают не ранее конца марта – это если очень повезёт. Так что идти ранее середины марта большого смысла не было – скорее даже конца месяца, ведь дорога в Невское устье занимала чуть более двух недель. Конечно, придётся задержаться на день-другой в Копенгагене, куда же без этого, но я решил, что спешить нам всё равно было некуда. Тем более, было ясно, что при любом раскладе до начала мая в Росс я не попаду и рождения своего ребёнка не застану.

Тем более, работы и на берегу для практически всех нас было невпроворот. Дела ежедневные решались и без меня – комендантом Бермуд назначили старшего Заборщикова, Ивана, а он уже по пути сюда подготовил весьма неплохую команду; впрочем, Рината я придал ему в качестве советника, а Саша занялся обороноспособностью островов. Я же решил не вмешиваться – все, я надеюсь, помнят "вертолётную теорию менеджмента", заключающуюся в том, чтобы спускаться с небес, поднимая кучу пыли и заставляя всех без нужды бегать, а затем благополучно отчаливать. Именно таким "эффективным манагером" я быть не хотел.

Кое-какие решения мне, впрочем, принимать пришлось. Во-первых, нужно было создать трибунал для суда над преступниками. Но для этого необходимо было сформировать судебную коллегию, найти прокуроров и адвокатов, а также определить законы, по которым мы будем судить англичан. Английское право решительно не подходит – острова были русскими в момент их подлого и вероломного захвата, и расправа над населением должна преследоваться по нашим законам, да и после этого они оставались в силе. Но уголовного кодекса в Русской Америке пока ещё не имеется. Подумав, я перепоручил эти вопросы ребятам с юридическим образованием – таких у нас оказалось трое, один с "Паустовского" и двое с "Москвы". Хотя, конечно, окончательное решение придётся принимать мне после обсуждения с советом.

Но меня заинтриговал вопрос об ирландцах, бежавших на Главный остров. Во-первых, они, скорее всего, тоже не в лучшем виде. А, во-вторых, всё-таки это наш остров, и нам не хотелось бы, чтобы там действовали неучтённые люди, которые, в частности, могут принять нас за врагов.

– К моему счастью, я к этому отношения не имел. – вымученно улыбнулся Пикеринг, когда я задал ему этот вопрос. – Несколько человек привёз королевский бейлиф, некто сэр Вильям Фитцсаймон. Именно он настоял на том, чтобы пятеро из них содержались под охраной его людей в Малом корпусе тюрьмы. Но на все вопросы он отвечал, что не может раскрыть нам их имён. Когда они бежали на Главный остров, сэр Вильям возглавил две экспедиции, чтобы их вновь задержать. Это стоило жизни многим моим людям, а во время второй экспедиции он и сам погиб вместе со своими тюремщиками.