За кулисами смерти - [23]

И тогда Федотов запил. Это было глупо, некрасиво, бестолково, но так уж вышло. Типичный трудоголик, занятый на прежней работе по двенадцать — четырнадцать часов в сутки, включая выходные и праздники, он просто сломался психологически от безделья и безнадежности. Получилось, что не с кем было посоветоваться, поговорить по душам, не у кого попросить помощи, так как друзей Федотов растерял, а у жены давно была своя жизнь, свои заботы и проблемы, чужие, даже собственного мужа, ее мало волновали.

Вообще Ирина Валентиновна, которая была на семь лет младше супруга, регулярно посещала фитнес-центр и бассейн, занималась йогой и соблюдала строгую диету, поэтому выглядела моложе своих лет. А Павла Юрьевича бесцельное лежание часами на диване, просмотр развлекательных телевизионных программ и шоу, регулярное употребление пива и водки превратили за короткое время в обрюзгшего толстяка с одутловатым, покрытым красными прожилками лицом, от него постоянно попахивало, как от закоренелого алкоголика.

Жена терпела такое положение дел недолго и подала на развод. Трехкомнатную квартиру разменяли на две однокомнатные, Ирина Валентиновна через месяц после официального расставания со ставшим бывшим мужем вступила в новый брак с коммерческим директором своей фирмы, которую она когда-то очень предусмотрительно оформила на свою мать, дабы не делить с Федотовым никогда и ни при каких обстоятельствах.

А беды Павла Юрьевича продолжились. Он взял кредит на текущие расходы в одной сомнительной организации под залог своей однушки в надежде все-таки найти хотя бы какую-нибудь работу, просрочил месячные выплаты и под напором коллекторов отдал единственную городскую жилплощадь, взамен получив «домик в деревне», а точнее полуразвалившееся дряхлое строение на почти обезлюдевшем хуторе в двухстах километрах от Южнограда. Жить там среди стариков и старух, привычных к тяжелому крестьянскому труду, Федотов не смог и через три месяца вернулся в родной город, имея в сохраненном паспорте областную прописку.

Он выбрал для дальнейшего проживания Почтовую, потому что здесь жили когда-то его умершие давно родители и здесь прошли его самые счастливые годы — детские и юношеские. В старом расселенном доме в просторном подвале обретались еще двое — пожилой бедолага Егорыч, бывший сантехник, и молодой инвалид Санек, потерявший ногу в результате несчастного случая на железной дороге. Приняли они Федотова по-доброму, выделили матрац, на котором спал когда-то одноглазый старик по кличке Циклоп, исчезнувший без следов в прошедшем декабре. Егорыч каждый день ходил по соседним дворам и предлагал жильцам услуги по ремонту труб и батарей, Санек, опираясь на костыли, с утра отправлялся к ближайшей церкви, где просил милостыню на паперти, или ехал с той же целью на автобусе на Новое кладбище, а Павел Юрьевич шел в находящийся кварталом выше мебельный салон, где постоянно требовались и грузчики для доставки товара покупателям, и сборщики шкафов, секретеров, бюро и кухонных гарнитуров. За это неплохо платили.

По вечерам на досуге Федотов сидел на скамейке перед домом и с интересом наблюдал за происходившим вокруг. Опустившись на самое дно, он решил, что пора оттолкнуться от него ногами и потихоньку всплывать. Постепенно Павел Юрьевич перестал употреблять алкоголь, отпустил бороду и усы, которые, как и волосы, ему раз в месяц ровняли в недорогой парикмахерской, его одежда и обувь, хотя и изрядно потрепанные, выглядели опрятно и не воняли, как у его товарищей по несчастью, которых, как и себя самого, Федотов с доброй иронией именовал «детьми подземелья» в память о героях повести писателя-гуманиста девятнадцатого века Короленко.

Во время такого вот вечернего уединения бывший инженер и ученый считал себя созерцателем и философом, добровольным аскетом, познавшим смысл жизни и теперь спокойно ожидающим своего неизбежного ухода в вечность. Он видел много интересного на улице, слышал обрывки разговоров прохожих, разглядывал проезжающие мимо и припаркованные поблизости дорогие иномарки и автомобили попроще, выходящих из них людей, иногда веселых, иногда злых, порой молчаливых, а порой болтливых.

В тот вечер, когда к недавно построенной на другой стороне улицы высотке подкатили и патрульные машины с мигалками, и карета скорой, Федотов просидел на своем импровизированном НП несколько часов, с шести до девяти. Кое-что из увиденного его немного взволновало, вызвало определенные мысли, привело к неким логическим выводам. Но делиться ими с полицией Павел Юрьевич не собирался, так как опасался привлечения к ответственности за бродяжничество и постоянное нахождение за двести километров от места нынешней прописки.

16

А частный детектив, отставной подполковник Сошников, после разговора со столичным журналистом вернулся вечером в свою холостяцкую малогабаритную квартиру на окраине Южнограда. В отличие от своего ровесника Федотова с приходом в агентство «Префект» из службы безопасности машиностроительного завода Сергей Леонидович активно участвовал в судьбах земляков, занимаясь поиском пропавших горожан. К нему часто обращались те, кто оказался в беде, чьи родные, близкие или знакомые исчезли при непонятных, загадочных обстоятельствах. Бывали и другие варианты — заказчики, приехавшие из других городов и иногда и из других стран, разыскивали тех, с кем по разным причинам утратили связи много лет назад, а теперь хотели их восстановить. Или адвокаты желали с его помощью найти наследников умерших среди их дальних, порой даже не знающих об общих предках родственников.