За кулисами смерти - [21]

— Что скажете, Алла Михайловна? — спросил майор.

— То, что он оказался еще гнуснее, чем я думала! — с гневом воскликнула Зуева.

— Вы об авторе письма?

— Да, этот донос прислал вам Роман Корнилов, не так ли, этот мерзавец следил за мной?

— Возможно, — уклончиво ответил Сергеев, — а у него есть причины мстить вам?

— Ну да, конечно, ведь я его бросила. Рома подл и циничен, очень тщеславен, но при этом трусоват, у него нет куража, здоровой наглости, без которых на сцене не пробиться. Да и в других профессиях тоже, — с презрением ответила прима.

— А что, разве наглость бывает здоровой? — с наивным видом спросил майор.

— А разве нет? Вы все поняли правильно, надеюсь, просто этот слизняк решил меня подставить, он попросту мелкий и жалкий фигляр, придурок, ничтожество!

— Это сейчас не так важно, — заметил Сергеев, — гораздо важнее, сообщает ли он правду?

Зуева покраснела, ответила нехотя:

— Да, это правда, а я солгала на допросе.

— Так вы убили Заварзина в ходе внезапно возникшей ссоры? — спросил Поляков.

— Никого я не убивала, это бред, домыслы. Да, я была в тот вечер у Максима, хотела помочь, поддержать его. Но он встретил меня холодно, заявил с порога, что не нуждается в сочувствии, что как-нибудь сам справится со своими проблемами.

— Вы с ним выпили по чашке кофе? — включился в допрос Сергеев.

— Нет, — покачала головой артистка, — он не предложил мне ни кофе, ни чаю, а сам пил коньяк. Я провела в его квартире не более десяти минут и затем ушла, в некотором роде «униженная и оскорбленная».

— Громкая музыка у Заварзина играла? — уточнил майор.

Алла кивнула:

— Да, то ли «Роллинг стоунз», то ли «Лед Зеппелин», какой-то классический хард-рок.

— И что было потом? — с интересом спросил Поляков.

— Я вышла из подъезда взвинченная и опустошенная, мне срочно было необходимо расслабиться. И я направилась по Почтовой в сторону Большого базара и по пути зашла в спортивный бар на углу с улицей Баумана.

Артистка тяжело вздохнула, сделала паузу.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил майор.

— Я заказала джин с тоником, потом повторила. Бармен заметил, что мне хватит, у нас возникла словесная перепалка, но потом третий заказ был все-таки принят. Короче, я напилась так, как никогда раньше не напивалась. Надеюсь, в дальнейшем подобное никогда не повторится. Бармен повел себя порядочно, он вызвал такси, и я с грехом пополам добралась до дома и легла спать. Утром ужасно болела голова, я долго стояла под душем. А после съела яичницу с помидорами, выпила стакан крепкого чая, поехала в театр и узнала о смерти Макса.

— А теперь постарайтесь вспомнить, когда вы пришли в бар, это очень важно, — сказал Сергеев.

Зуева задумалась, потом сказала уверенно:

— Через пять минут после моего появления по ящику начался футбол, я еще глянула на экран — было ровно семь вечера. Бармен, его зовут Лёха, вам это подтвердит.

Офицеры уголовного розыска переглянулись, и майор Сергеев предложил подозреваемой подождать в коридоре. Когда Алла вышла, он произнес с иронией:

— Похоже, вариант «ля фам» не прошел, по показаниям судмедэксперта и свидетельницы в девятнадцать ноль-ноль Заварзин был еще жив.

— Да, похоже, — кивнул Поляков, — я сегодня же допрошу этого Лёху.

— Для полной ясности отправим дамочку сдать отпечатки пальцев и возьмем с нее подписку о невыезде на неделю. Но, сдается мне, это опять тупик.

— Но хорошо, что мэтр и примадонна оказались вне подозрений, ведь «гений и злодейство две вещи несовместные».

— Эх, Игорек, наивный ты человек, хотя и хороший опер, и таланты, и даже гении могут быть злодеями. Но вот подтвержденное алиби — это аргумент железный. Итак, мы снова в поиске.

Перед тем как поручить Полякову отвести Зуеву к экспертам-криминалистам для снятия отпечатков пальцев, Сергеев спросил у нее:

— Скажите, Алла, а у Заварзина имелся ноутбук или планшет, мы таких устройств в его квартире не обнаружили, но, может быть, вы их видели ранее?

— Нет, ему вполне хватало смартфона, в том числе для выхода в Интернет, — ответила артистка.

* * *

Начало вечерней репетиции в Театре музыкальной комедии задерживалось, все ждали опаздывавшую по неизвестной причине Аллу Зуеву. Когда она появилась на сцене, то быстро подошла к Корнилову и влепила ему пощечину. Роман инстинктивно замахнулся на бывшую возлюбленную, но его руку перехватил «благородный отец» Белявский.

— Ты спятил, Рома, — с презрением произнес он, — ударить женщину — это низость.

— Она не женщина, она ведьма! — закричал Корнилов, машинально вытирая ладонью мгновенно ставшую багровой щеку.

15

За почти триста лет своего существования растянувшаяся на четыре километра с востока на запад Почтовая улица города Южнограда испытала многое. Когда-то она была одной из главных, гордилась магазинами, лавками, лабазами, купеческими особняками и зданиями главпочтамта, суда и мужской гимназии. Но годы шли, город упорно рос с юга на север, поднимаясь от речной набережной вверх и вверх, к степным просторам, древним курганам и глубоким балкам. Главной стала Старая Дворянская, но и Почтовая оставалась важной городской артерией, здесь проложили рельсы, телеги и повозки, пролетки и дроги сменились на трамвайные вагоны. Потом появились автомобили и автобусы, на проезжей части стало тесно, по утрам и вечерам возникали пробки, водители нервничали, сигналили, ругались, парковались где попало, стараясь задействовать каждый квадратный метр свободного уличного пространства.