За краем Вечности - [78]

Лодка встретилась с причалом под ругань двух здоровяков-матросов, привлекающих внимание чуть ли не всей улицы. По пристани мы шагали удивительно долго — постепенно она переросла в торговые ряды. Чтобы отвлечься от размышлений, я переключила всё внимание на торговые лавки — а в особенности на покупателей. Особенный утончённый колорит и певучие гласные в речи выдали в городе богатую итальянскую общину.

— Мило здесь, да?

Я вздрогнула от неожиданности. Тим поравнялся со мной:

— Очень интересный в этническом плане остров. Когда-то здесь поселилась команда итальянцев. Их поселение превратилось в большой город. Позже за него боролись испанцы. Долгое время последние владели этими землями, но позже итальянцы вернули власть себе. Позже город совместил в себе многие нации — французов, англичан и многих других, по каким-то причинам покинувших родину. А название решено было оставить испанское — так как было бы слишком много хлопот по переименованию, да и на всех картах это местечко уже обозначалось как Исла-Сантос.

Я снисходительно улыбнулась уголком губ.

— Откуда такая осведомлённость?

Тим развёл руками и расположительно улыбнулся:

— Я здесь родился. — В него тотчас вперился капитанский взгляд. Поёжившись, парусный мастер сник и добавил: — Но насчёт Моретти не осведомлён ни капельки.

— Итальяшка, значит, — ухмыльнулся Воробей. — Зря ты поделился с нами этим, парень. Надеюсь, понимаешь, что теперь мне придётся скинуть должность парламентёра на твои хрупкие дамские плечики?

От центральной улицы расходились более мелкие дороги. Одна из них, пролегающая в глубине города, застроенного дворцами, прямой стрелой упиралась в светло-голубой дом, украшенный белыми изваяниями лепнины и сверкающий начищенными окнами. В иной обстановке дом господ Моретти воспринялся мной не больше ни меньше шедевром архитектуры, однако здесь он ничем не отличался от десятков подобных поместий. У двери весь наш маленький отряд остановился в замешательстве — никто ни встретил нас — ни слуги, ни стража, ни забор. От подобных нарушений мер безопасности плохое предчувствие затрепетало в груди — или сэр Моретти настолько самоуверен, или местный народ настолько запуган красными мундирами, что ни в коем разе не посмеет посягнуть на его богатство. Дабы не испытывать на своей шкуре последнюю догадку, Джек подтолкнул в спину Тима.

— Думаю, в курсе, что надо делать, приятель?

Парусный мастер высокомерно задрал подбородок и, нелестно глянув на Джека, прошагал к дому. Только его кулак забарабанил в дверь, та тут же отворилась, чуть не хлопнув пирата по лбу. На нас воззрился сурового вида дворецкий, пузатый и напыщенный как индюк. Руки его были чинно сложены за спиной, а из-под опухших век глядели маленькие блестящие глазки.

Пока Тим чирикал что-то на итальянском, я обдумывала резонность появления в этом доме с целым отрядом матросов. Кому захочется вести мирные переговоры, если ему в спину дышат пятеро крепких парней пиратского вида? В то же время это может сыграть на руку: когда при тебе ощутимая поддержка матросов, не так страшно рискнуть — а собеседник вряд ли пойдёт на вооружённый конфликт. Тим разговаривал со своим земляком по меньшей мере несколько минут — и тот колебался в лице от располагающего до крайне враждебного настроя, а один раз даже изъявил желание хлопнуть дверью перед носом парусного мастера, однако финал беседы разрешился в нашу пользу. И когда двери заскрежетали, пропуская нас, Тим кивнул, приглашая войти. Его лицо не выразило никаких эмоций — оно словно окаменело, и лишь серые глаза с особой серьёзностью взирали из-под рыжеватых бровей. Не было никаких победных ухмылочек, не было торжества во взгляде, отчего матрос показался каким-то чёрствым. Воробей же, со в корне противоположным настроем одобрительно похлопал его по плечу, прошмыгивая в длинный и широкий, белоснежный коридор. Едва за спинами визгливо сомкнулись двери, ломаная английская речь прозвучала откуда-то сверху:

— Значит, хотели видеть меня?

Взгляд забегал по столам, украшенным гипсовыми изваяниями, по портретам и дверям, и запнулся о лакированную, блистающую лестницу в самом конце просторного коридора. Сверху, со второго этажа, чинно спускался статный человек, облачённый в синий мундир, серебряные пуговицы которого кидали солнечные зайчики по ковролину. Я огляделась по привычке, чтобы убедиться в боевом настрое спутников, однако почувствовала, как привычный комок паники сжался в животе, когда я осознала, что большая часть нашего маленького отряда осталась за дверьми — а в прихожей стояли лишь Джек, я, и переводчик Тим. Видимо, Воробей решил воспользоваться своей тактикой и войти в доверие — а разве можно сделать это лучше, чем когда при тебе лишь переводчик и беззащитная девица?

— О-очень рад вас видеть, — Джек Воробей протиснулся между мной и Тимми и, тут же оказавшись рядом с хозяином поместья, почтительно пожал ему руку. — Мистер Жоффрей Моретти, я полагаю?

— Орландо. Орландо Моретти. Отец умер семь лет назад, — сухо произнёс мужчина, убирая руки за спину. Вместе с тем, как расстроенно обвисли уголки губ Джека, я почувствовала, как разбиваются всмятку все наши надежды. Какова вероятность, что наследник осведомлён о тайне, если никто до конца не ведал, знает ли о ней его отец?