Юрий Звенигородский - [3]
Скучная толстая тетка Анна нисколько не занимала княжича. Сухощавость длинной литвинки тоже не привлекала. Он, едва переступив порог, жадным взором вонзился в мать, с которой виделся редко и не подолгу. Воистину царица, как величала Домникея! Трудно сказать, что в ней лучше: осанка, походка, стать? Не назовешь, что более прельстит в ее лике: тонкие брови, большие очи, прямой нос, особого склада уста или русая прядь, выбившаяся из-под венца? Одно всегда чувствовал младший сын: сколь не глядишь на матуньку, глаз оторвать не в силах! На сей раз на ней алый соян и голубая мятелия[4], ниспадающая с нежных округлых плеч, покрывшая весь пол вкруг нее. Юрий трепетно протянул руку к матери, но она властным голосом велела:
— Анна, веди Василия, а сноха Марья — Георгия. Заждались нас. Пора!
Она ни разу не назвала своего младыша Юрием, неизменно — Георгием. Но почему Елену Ольгердовну поименовала Марьей да еще и снохой, княжич не мог взять в толк.
Едва отворились большие двери, шум в Набережных сенях затих. Великая княгиня взошла на свое высокое место, поставила Юрия по левую сторону от себя, Василия — по правую. Взяла ручку шестилетнего, оперлась на плечико девятилетнего и чуть вскинула величавую голову.
— Здравы будьте князья, бояре и воеводы, боярыни, воеводские жены и жены служних!
Звучный голос отозвался в стекольчатых окнах задорным звоном. Вразнобой ответило общество, склоненное в поясном поклоне:
— И ты будь здрава на много лет, государыня-матушка, великая княгиня Евдокия Дмитриевна!
Княжича Юрия мучил вопрос: почему матунька его только за руку взяла, а оперлась на Васенькино плечо? Ужли девятилетний много мужественнее шестилетнего? Ответ пришел сразу: по старшинству! Младыш, вздохнув, стал разглядывать именитых гостей: мужской род справа, а женский слева. Здесь нынче собрались за редким исключением те, кто уже на покое, кому на поле брани не место. Вон старейший боярин Даниил Феофанович. Чуть поодаль седобородый Иван Феодорович, племянник последнего тысяцкого. За ним — памятный по недавней встрече Федор Андреич Свибл. Особняком оперся о подоконник по слабости ног Иван Родионович Квашня.
Мужей было мало, жен больше. Ближе всех — Елена Ольгердовна, почему-то названная Марьей да и снохой. Что она показывает глазами? А! Он стоит не прямо, левое колено подогнул. Юрий тотчас поправился.
Игумен Чудова монастыря Исакий подошел к великой княгине с большой иконой Спасителя. Евдокия Дмитриевна прижала руки к груди и громко стала молиться:
— Господи, Боже, Вышний Творец, взгляни на мое смирение! Сподоби снова узреть любимого государя, великого князя Дмитрия Иоанновича! Помоги ему Господи крепкой рукой победить поганых измаильтян[5]. Не сотвори, как было на реке Калке[6]. Избави нас от такой беды. Не дай христианству погибнуть. Да славится имя Твое на Русской земле! Она не имеет надежды ни на кого, как на Бога, могущего оживить и умертвить. А я, грешная, лелею ныне двух малых потомков, князя Василия и князя Юрия. Они еще не могут противостать ни жгущему солнцу юга, ни хладному ветру запада. Что я в силах сделать одна? Верни им, Господи, здоровым и невредимым отца их, дабы земля наша тем спаслась и потомство мое царствовало вовеки.
Великая княгиня завершила молитву земным поклоном. Ей последовали все остальные.
Затем она поднялась, привлекла к себе сыновей и, сверкая дивными очами, сказала:
— Это не плач при проводах на поле брани. Нет! Это мольба о победе, в которую верю свято.
— Вера — большое благо, — тихо заметил Даниил Феофанович. — Однако же, матушка, надо бы загодя помыслить о том, чтоб застава в Каменном городе была крепкая и припасу оказалось довольно. Ежели паче чаяния явится под наши стены Мамай, отсидеться бы!
Тут старший братец Васенька дернулся из-под материнской руки и воскликнул:
— Враг сюда не придет!
Грек, митрополит Киприан, неодобрительно поглядел на несдержанного княжича:
— Хотя устами младенца глаголет истина, а все же польза слушать и старших.
Вперед вышел боярин Свибл:
— Надо поддерживать связь с Коломною ямским гоном, дабы ежечас получать известия. Иначе поздно будет жечь посад и варить смолу.
Юрий удивился, с каким проворством тучная тетка Анна, жена Боброка, оказалась перед боярином.
— Как тебе себя-то не стыдно? У всех настрой встречать победителей, а у тебя — бежать без оглядки.
Свибл не отступил:
— Нет греха бегать от бед и напастей.
Архимандрит Исакий осенил крестным знамением спорщиков:
— Тише в такой судьбоносный час! Живи упованием каждый! С нами Бог, христолюбивое воинство всей земли!
Однако тишины не стало. Одни призывали молиться и ждать победы. Другие — готовиться к худшему, к тяжкому сидению в крепости или к благоразумному бегству. Великая княгиня мерила пылкими взорами тех и других, будто сравнивала и взвешивала, прежде чем молвить слово. В то же время она то и дело поглядывала на двери, как бы ожидая главную силу, могущую вразумить всех и вся. Юрию стало тесно близ матери, слишком все сгрудились вкруг нее. Голоса мешались, смысл резких, обрывистых речей путался в голове.
— Нет прочного мира с Михаилом Тверским!
Двенадцатый век. На месте Москвы - Красные села, коими владеет боярин Кучка. Его тайными происками уничтожена семья соперника, новгородского боярина Гюряты. Счастливо спасшийся младенцем Родислав встречает любимую дочь своего смертельного врага. И отныне - куда бы ни забросила его судьбина: в вертеп лесных разбойников или в половецкий плен, в заморские страны или на поле междоусобной брани - все помыслы его о ненаглядной своей возлюбленной...
О бурных событиях последней княжеской усобицы на Руси - борьбе за московский престол между Василием II и сыновьями галицко-звенигородского князя Юрия Дмитриевича (Василия Юрьевича Косого и Дмитрия Юрьевича Шемяки) в первой половине XV в. - рассказывает роман современного писателя-историка В. Полуяна.
This book has been selected by the Japanese Literature Publishing Project (JLPP), which is run by the Japanese Literature Publishing and Promotion Center (J-Lit Center) on behalf of the Agency for Cultural Affairs of JapanПеред Вами первый перевод на европейский язык знаменитой исторической эпопеи Дзиро Осараги «Ронины из Ако».Эта книга, написанная почти сто лет назад по мотивам героического предания о сорока семи ронинах, навсегда завоевала сердца японских читателей и стала популярнейшим народным романом.
Грозный пожаловал лицензию на уральский и сибирский промысел семейству купцов Строгановых, — решил посмотреть, что из этого выйдет? Не опасно ли для здоровья путешествовать в места, столь отдаленные? Остережет ли путника от туземной нечисти крест православный? Можно ли там дышать? Водится ли еда? Пьется ли вода? Нет ли невесомости? Сверху ли небо? Снизу ли земля? Восходит ли солнце из-за всей Сибири или только из-за Камня?Вот такие были вопросы, и хотелось их прояснить.
Роман Роже Мартена дю Гара "Жан Баруа" вышел в свет в 1913 году. Автор повествует о трагической судьбе юноши-естествоиспытателя, который получил строгое религиозное воспитание. Герой переживает мучительные сомнения, пытаясь примирить веру в бога с данными науки.
Роман «Гвади Бигва» принес его автору Лео Киачели широкую популярность и выдвинул в первые ряды советских прозаиков.Тема романа — преодоление пережитков прошлого, возрождение личности.С юмором и сочувствием к своему непутевому, беспечному герою — пришибленному нищетой и бесправием Гвади Бигве — показывает писатель, как в новых условиях жизни человек обретает достоинство, «выпрямляется», становится полноправным членом общества.Роман написан увлекательно, живо и читается с неослабевающим интересом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Петр Константинов родился в 1928 году. Окончил Медицинскую академию в 1952 году и Высший экономический институт имени Карла Маркса в 1967 году. Опубликовал 70 научных трудов в Болгарии и за рубежом.Первый рассказ П. Константинова был напечатан в газете «Новости» («Новини»). С тех пор были изданы книги «Время мастеров», «Хаджи Адем», «Черкесские холмы», «Ирмена». Во всех своих произведениях писатель разрабатывает тему исторического прошлого нашего народа. Его волнуют проблемы преемственности между поколениями, героического родословия, нравственной основы освободительной борьбы.В романе «Синий аметист» представлен период после подавления Апрельского восстания 1876 года, целью которого было освобождение Болгарии от турецкого рабства.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.