Юный техник, 2015 № 05 - [4]
Узнав про это, его командир лейтенант Шинко сказал: «Знаешь, Мажоров, из тебя получится хороший офицер и военный инженер». Слова командира оказались пророческими.
Покончив с войной счеты в Берлине, в 1946 году Юрий вместе с женой — радисткой Татьяной Костровой — стал подумывать, не поступить ли ему в военную академию. Мысль еще не успела толком оформиться, как Мажорова перебросили к новому месту службы — в немецкий город Нордхаузен, где формировалась БОН — бригада особого назначения, которой командовал генерал Александр Тверецкой. Задачей БОН было освоение трофейной ракетной техники.
В городе также был развернут институт «Нордхаузен», в котором работали конструкторы Борис Черток, Валентин Глушко, Николай Пилюгин, Леонид Воскресенский, Борис Коноплев, Василий Мишин, Михаил Рязанский, Евгений Богуславский, Юрий Мозжорин, Юрий Победоносцев и многие другие специалисты, ставшие затем правофланговыми советской ракетной индустрии.
Юный радиолюбитель и военный инженер Юрий Мажоров.
Старший лейтенант Мажоров сначала получил должность техника наземных испытаний, затем его назначили инженером-расчетчиком пульта вертикальных испытаний ракеты, а позднее — начальником электрогруппы. А вскоре последовал приказ о передислокации бригады в Советский Союз, где в астраханских степях создавался Государственный центральный полигон, ныне известный как Капустин Яр. Там начались испытания ракет «Фау-2», либо целиком вывезенных из Германии, либо собранных в СССР из немецких деталей.
Мажоров перед каждым пуском ракеты обслуживал приборный отсек, который находился на высоте шестого этажа многоквартирного дома. Чтобы добраться до него, приходилось карабкаться по пожарной лестнице.
Интересная деталь: испытания были тщательно засекречены, но это не очень-то помогало — о каждом пуске исправно сообщало британское Би-би-си. А когда одна из ракет, отклонившись от курса, ушла на север и упала близ города Красный Кут Саратовской области, на вопросы поисковиков к местным мальчишкам, мол, «не видели ли они, где упал самолет», те честно ответили: «Самолета не видели, а вот где упала ракета, знаем».
Испытаниям конца и края видно не было, и Мажоров заскучал. Он написал рапорт с просьбой отпустить его в Ленинград для поступления в военную академию. Экзамены он сдал успешно.
Мажоров не только хорошо учился, но еще и находил время для хобби.
Осенью 1951 года он собрал самодельный телевизор. Посмотреть на «чудо» приходили жильцы со всего дома.
Защитив дипломный проект на «отлично», Юрий прошел несколько собеседований и попал в ЦНИИ Министерства обороны. Здесь Мажоров стал заниматься созданием устройств радиоэлектронной борьбы. Первое, что поручил Юрию Николаевичу главный инженер ЦНИИ Теодор Рубенович Брахман, — переделать передатчик непрерывных шумовых помех «Натрий» в импульсный.
Затем ему поручили заняться исследовательскими работами по созданию системы ответных помех. Плодом этих работ стало создание станции «Север-1». Станцию установили на самолет «Ли-2», который поднялся с аэродрома Измайлово и полетел в сторону города Ступино, в 120 км к юго-востоку от Москвы. Маршрут был проложен так, что самолет создавал помехи радиолокаторам П-20 противовоздушной обороны. В итоге операторы дивизионов ПВО так и не смогли увидеть его на экранах своих радаров.
Через некоторое время на основе этой станции была создана более совершенная «Резеда», которая стала первой отечественной станцией ответных помех, пошедшей в серийное производство.
В 1957 году НИИ-108, как стал именоваться ЦНИИ, открыл свой филиал в Протве. Мажорова перевели туда начальником отдела. А в 1960 году его назначили главным инженером головного НИИ-108.
Вскоре после этого назначения ему довелось решить любопытную проблему: Юрию Николаевичу было доверено доказать или опровергнуть гипотезу о том, что из здания посольства США на Садовом кольце можно перехватывать сигналы радиолокационных станций ПВО Москвы.
Обдумав, Мажоров решил, что лучше всего с принимающей аппаратурой подняться на шпиль высотного здания на площади Восстания рядом с посольством СТТТА. Шпиль здания металлический, внутри лестница и площадка. Здесь и разместили американский приемник APR-5, который работал на волнах от 3 до 15 см с чувствительностью не менее 10>-10 Вт.
Ю. Н. Мажоров во время войны.
В итоге Мажорову вместе с начальником 112-й лаборатории Евгением Фридбергом удалось засечь работу некоего радиоисточника. Выявили его местоположение — на крыше посольства США. Через некоторое время выяснилось и то, что янки с помощью этого оборудования прослушивали работу радиотелефонов служебных машин членов правительства. Советские министры, сидя в автомобилях, вели переговоры по линиям связи, называемым «кремлевками». Вообще-то по таким аппаратам вести секретные переговоры запрещалось, но высокие руководители на этот запрет внимания не обращали. Что и стало настоящим подарком для ЦРУ.
Тогда в НИИ-108 разработали радиопередатчик помех и установили его неподалеку от посольства США. Те стали бурно протестовать. Даже демонстративно повесили на окна экранирующие сети «для защиты от варварского облучения». Но это лишь свидетельствовало о том, что работа Мажорова и его коллег оказалась успешной.
