Юный техник, 2015 № 05 - [5]
В дальнейшем Юрию Николаевичу Мажорову довелось заниматься проблемами нелинейной радиолокации. Итогом этих работ стало появление небольшого радара, позволявшего выявлять спрятанные в карманах диктофоны и портативную шпионскую аппаратуру вроде пресловутых «жучков», даже когда они не включены.
В первой половине 1980-х годов ЦНИРТИ (НИИ-108) сумел решить проблему подавления помехами работы радиоаппаратуры американских самолетов ДРЛО Е-2С «Хокай» и Е-3 АВАКС. За ее создание коллектив разработчиков был удостоен Ленинской премии. В их числе и многолетний директор ЦНИРТИ генерал-майор Юрий Николаевич Мажоров.
В декабре 1985 года Ю. Н. Мажоров ушел в отставку. Однако связей с родным институтом не порывает и сейчас. Несмотря на возраст, он по-прежнему в боевом строю, консультирует по мере необходимости своих коллег.
Из зениток — по танкам
Довелось слышать, будто бы при обороне Москвы в 1941 году против наступающей танковой армады фашистов использовались не только обычные артиллерийские орудия, но даже зенитки. Но как это может быть, зенитки против танков?
Алексей Смирнов, Москва
В городе Лобня, на перекрестке Букинского и Рогачевского шоссе, стоит крупнокалиберная зенитка. На пьедестале написано, что именно здесь 1–3 декабря 1941 года артиллеристы 13-й батареи 864-го зенитно-артиллерийского полка заставили отступить фашистские танки, двигавшиеся на Москву. Подробности этого необычного сражения таковы.
Под натиском превосходящего по численности и боевой мощи врага 16-я армия отступала по Ленинградскому шоссе к столице. 24 ноября немцы заняли Солнечногорск. Сталин позвонил командующему, спросил, каково положение. «Очень тяжелое», — ответил Константин Рокоссовский. «Мы вам поможем!» — обнадежил Верховный главнокомандующий.
Он знал, что противотанковой артиллерии в наших войсках катастрофически не хватало. Война началась как раз в тот период, когда в Красной армии шло перевооружение. Старые пушки были сняты с вооружения, а новые выпустить еще не успели. И все же выход из положения был найден.
В тот же день Верховный главнокомандующий приказал снять зенитную батарею первого корпуса противовоздушной обороны Москвы, прикрывавшего центр города от налетов фашистской авиации. Вечером четыре 85-мм пушки Б-52 уже были у деревни Ложки, рядом с Лобней. Здесь и приняли боевое крещение.
Создатель Музея истории Лобни, фронтовик, полковник запаса Прокопий Колычев в 60-х годах ХХ века записал воспоминания командира одного из расчетов — Гайка Шадунца. Вот строки машинописи на пожелтевшей от времени бумаге: «Орудие мы затащили во двор барака, как мне казалось, безлюдного, — вспоминал Г. Шадунц. — Только начали расчищать площадку, как к нам подошла женщина в черной фуфайке, спросила, что мы собираемся делать на ее огороде. Объяснил. Рассказала, что зовут Евдокией, фамилия — Ивашенкова. Муж на фронте, а она тут с пятью сыновьями, мал мала меньше. Я посоветовал матери уехать, потому что тут скоро будет пекло. Предложил отвезти на завод ЗИС-5 в Лианозово, а она ответила: «Куда мне деваться с такой оравой?!» Оказалось, рядом с домом есть землянка, когда начнется стрельба, говорит, спрячусь с детьми в ней».
Подбитые немецкие танки. Фото 1941 года.
Потом о зенитчиках, которым отступать было некуда — рядом мать с пятью сыновьями, позади Москва — снимут 2 фильма. Сначала документальный — «Если дорог тебе твой дом», а затем и художественный— «У твоего порога» (режиссер Василий Ордынский).
У Лобни инженерные войска при помощи населения создали систему обороны, состоящую из противотанкового рва глубиной 4 м, шириной 6 м — по верху и 4 м — по низу; забора из колючей проволоки в 2–3 ряда; противотанковых и противопехотных минных полей; долговременных огневых точек с железобетонными колпаками; окопов для пехоты; позиции для минометов и артиллерии. Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Бок это знал и начал подтягивать в Красную Поляну (ныне пригород Лобни) бронетанковые части и подразделения пехоты. Противостояли ему бойцы 2-й Московской стрелковой дивизии, сформированной в октябре из москвичей и жителей Подмосковья. Они принимали участие в военном параде на Красной площади 7 ноября 1941 года. И прямо оттуда отправились на фронт.
Видя, что под Лобней создается весьма напряженная обстановка, Ставка Верховного главнокомандования перебросила туда из резерва 28-ю и 35-ю отдельные стрелковые бригады, 64-ю отдельную морскую стрелковую бригаду. Повернула на север эшелоны с войсками 331-й стрелковой дивизии, следовавшими на юг, под Тулу. Артполк дивизии занял позиции у деревни Киово, рядом с батареей зенитчиков. И как раз вовремя.
В ночь на 1 декабря 1941 года немцы обрушили шквал огня на позиции зенитной батареи. Два расчета вскоре погибли вместе с орудиями. Но орудие Шадунца продолжало стрелять.
«Ранним утром 1 декабря мы увидели фашистские танки — 11 машин, — вспоминал он впоследствии. — Легкие и средние. Они были в километре от нас. Я скомандовал: «Огонь!» Головной танк завилял на месте и замер. Следом — второй. Остальные стали отходить»…
Фашисты хотели прорваться правее, через рощу у деревни Букино. Но здесь их встретил огнем артиллерийский полк 331-й стрелковой дивизии. Подбили еще 4 танка. Противник на время отошел. Однако днем 3 декабря со стороны деревни Нестериха появились 23 танка. Расчет второй зенитки под командованием Громышева выстрелил, вызвал огонь на себя. Артиллеристы погибли. На поле боя из четырех пушек осталась одна — расчета Шадунца. «Подбит головной танк, второй, третий... шестой. Немцы начали отступать. Мы в тот морозный солнечный день насчитали у орудия 120 стреляных гильз. Из 51 зенитчика в живых остались лишь 16»...
