Юный натуралист, 1938 № 03 - [5]
«Происхождение видов» произвело переворот в старой науке, которая не могла объяснить существующее многообразие и совершенство органической природы и утверждала, что все виды неизменны.
«Происхождение видов» нанесло сокрушительный удар по религии, основной заповедью которой было, что мир сотворен богом, и притом в шесть дней, и что человек произошел от Адама и Евы, а никак уж не от обезьяны, как утверждал Дарвин.
Когда вышла книга Дарвина, церковники всего мира всполошились. В ряде стран «Происхождение видов» было запрещено цензурой. Реакционные ученые нападали на Дарвина, пытаясь разбить его теорию. И сейчас находятся такие (в частности в Германии).
В царской России сперва разрешили книгу Дарвина, не заметив ее революционной сущности. Потом поняли, что она подрывает основы религии, а значит, и трона. Началась свистопляска. Ученых-дарвинистов травили в газетах, всячески преследовали.
Но самый великий русский дарвинист — Климент Аркадьевич Тимирязев — смело выдержал этот натиск. Он отбивался и от царских чиновников, и от реакционных ученых тонким и острым оружием — словом. Он популяризировал учение Дарвина в своей замечательной книге «Чарльз Дарвин и его учение» и ряде других работ. Все свои открытия в области физиологии растений он обосновывал теорией Дарвина и тем подтверждал правильность этой теории.
В течение пятидесяти лет Тимирязев боролся за дарвинизм. Дарвинизм был его знаменем, и он ни разу не выпустил его из рук.
* * *
С первых дней Великой Октябрьской революции Климент Аркадьевич, тогда уже больной, глубокий старик, пошел с большевиками. А большинство интеллигенции в это время саботировало— отказывалось работать для советской власти. О Тимирязеве такие интеллигентики кричали: «Тимирязев продался большевикам!» А «продавшийся» Тимирязев жил в холодных, нетопленных комнатах, ел хлеб без соли. Но он бодро переносил все лишения и работал, работал…
Владимир Ильич Ленин глубоко ценил и уважал Климента Аркадьевича. Когда вышла из печати книга Тимирязева «Наука и демократия», Владимир Ильич написал ему такое письмо:
«Дорогой Климентий Аркадьевич! Большое спасибо Вам за Вашу книгу и добрые слова. Я был прямо в восторге, читая Ваши замечания против буржуазии и за Советскую власть. Крепко, крепко жму Вашу руку и от всей души желаю Вам здоровья, здоровья и здоровья! Ваш В. Ульянов (Ленин)».
И рабочие нашей Советской столицы — Москвы, уважали и любили Тимирязева. Любовь и доверие к нему они выразили в том, что выбрали его депутатом Московского совета. Тимирязев ценил звание члена Моссовета не менее, чем свое звание доктора наук…
Весной 1920 года Климента Аркадьевича не стало. Он умер от воспаления легких.
За несколько минут до смерти он подозвал к себе врача-коммуниста Вейсброда, который его лечил, и сказал:
— Я всегда старался служить человечеству и рад, что в эти серьезные для меня минуты вижу вас, представителя той партии, которая действительно служит человечеству… Я всегда был ваш и с вами и надеюсь, что мой сын будет верным моим последователем и останется с вами, большевиками. Передайте Владимиру Ильичу мое восхищение его гениальным разрешением мировых вопросов в теории и на деле. Я считаю за счастье быть его современником и свидетелем его славной деятельности. Я преклоняюсь перед ним и хочу, чтобы все об этом знали.
ПРИМЕЧАНИЕ. Часть материалов для этого очерка заимствована из книги А. Югова «К. А. Тимирязев». Советуем юннатам прочесть эту книгу.
Наш актив
Юннат Коля Гукленгоф
Когда мне было лет восемь-девять, я увлекался вместе со своими одноклассниками охотой на мелких птичек. В летние дни мы собирались компанией по 11–12 человек и с рогатками, палками, даже с самодельными «обрезами» шли в лес. Мы не щадили ни гнезд, ни яиц, ни птенцов, били мелких птичек. Это было безжалостное, никому не нужное истребление.
И вот тогда, помню, мне, как-то попалась книга Модеста Николаевича Богданова. Один из его рассказов «По гнезда, по яйца» запечатлелся у меня на всю жизнь.
С тех пор я перестал принимать участие в «охотах» и отговаривал от них товарищей.
Я заинтересовался природой, естествознанием, особенно птицами, и стал читать книги по вопросам природоведения. Сначала читал Бланки, Киплинга, Кайгородова, Богданова, затем перешел на более сложную, научную литературу: Брэм, Мензбир, Промптов, Формозов, Плавильщиков и др., но вскоре понял, что это еще не все. Для того чтобы понять природу, нужен навык, опыт. А где научиться этому? Где научиться понимать природу? И я решил: у самой природы.
Я делал многочисленные экскурсии, ходил, наблюдал, руководствуясь Плавильщиковым и Промптовым. Но без живого руководителя было трудно. И мне повезло. Местный охотник Егор Кузнецов, страстный птицелов, всю жизнь прослуживший лесничим, разрешил мне бывать с ним на охоте и на птичьей ловле. Он, между делом, и учил меня понимать природу.
В 1932 году я впервые купил номер «Юного натуралиста». С этого времени журнал стал моей настольной энциклопедией, куда я обращаюсь за разрешением возникающих у меня вопросов.
С 1933 года я начал вести дневники. Сперва записывал все, что увижу, без всякого порядка. Так вел до 1936 года, пока не познакомился с консультантом журнала «Юный натуралист», биологом Сергеем Николаевичем Яковлевым. Он приучил меня к строгой последовательности, руководил моей дальнейшей работой. Под его руководством я вел дневники хода весны в 1937 году. По этому дневнику я написал рассказ о весне, который печатается в этом номере журнала. С 1934 года я веду наблюдения над дрозда ми-рябинниками. Я много подметил нового в их жизни. В этом году свои наблюдения запишу и подведу итог. Сейчас я оканчиваю среднюю школу. После окончания обязательно буду учиться в вузе.
