Юный натуралист, 1938 № 03 - [2]

Все они — люди сталинской эпохи. В них воплотились лучшие черты передового советского человека — пытливого, мужественного, идущего навстречу трудностям и побеждающего их во имя и во славу социалистического отечества.

Вот почему вся наша страна с такой любовью приветствует своих верных, до конца преданных партии Ленина — Сталина, сынов.

Новую замечательную страницу вписали папанинцы в славную историю советских завоеваний, в историю мировой культуры

* * *

Ни минуты народ нашей родины не сомневался в том, что советские люди победят, потому что нет бóльшей радости, большей чести для советского гражданина, чем выполнить задание партии и правительства, задание товарища Сталина.

Да здравствуют героические зимовщики! Слава мужественным сынам бессмертного советского народа!

Март под Москвой.

Почти весь снег сошел, низины и ямы залиты холодной водой; земля пропитана ею, как губка.

Это самое трудное время для кротов, землероек и мышей, — норы у них часто заливает.

_{Фото В. Микоша}

Весенняя уха

Рисунки Г. Орлова

Для нашего брата, начинающего рыбака, зима — самое скучное время. На реках и озерах— почти метровый лед да сыпучий снег. Вьюга гуляет над застывшими водами, стелется низом колючая поземка. Не то что рыбу, иное озеро едва отыщешь в эту пору! Есть, правда, рыболовы, которых и морозом не проймешь. Тяжелой пешней выдолбит лунки во льду, закинет удочки, растянет на колышках рогожную занавеску (против ветра), сядет у горшка с горячими углями и таскает ершей. Другой поставит жерлицы на щук и ходит над лунками, как часовой, чтобы вороны «живцов» не вытащили. Иные ловят окуней на блесну, ставят вентери на налимов или черпают рыбу сачком из прорубей при «заморе» в озерах. Но все же таких рыбаков зимою немного. Привольное наше рыбацкое время начинается только весной.

Сначала по южным склонам полей зачернеют проталины, потом ручьи побегут по оврагам, испортятся санные дороги, вскроются и разольются малые речки. На больших реках и озерах выступит и засинеет снеговая вода, обозначатся широкие закраины. К этому времени лебеди уж пролетят на север, появятся гоголи, чайки и кряковые утки. Еще пригреет солнце, пройдет первый весенний дождь — неудержимо хлынет вешняя вода и вздуется лед на больших реках. С гулом и звоном потрескаются ледяные мосты, пять-шесть месяцев одевавшие реку. Теперь повсюду сверкают трещины и полыньи; еще немного — и тронутся в путь ледяные поля, растащат по кускам черные зимние дороги. Дня через два-три после первой подвижки льда, портящей переправу, начинается и полный ледоход. Сталкиваясь и звеня, двинутся книзу ледяные поля с зимними вехами, клочьями сена и примерзшими бревнами. В узких местах реки льдины напирают одна на другую, самые крайние из них громоздятся на берега, пропахивают огромные борозды, под корень срезают кусты и деревья. Мутная вода прибывает и поднимается с каждым часом, течение становится все быстрей. Пена, старые листья, хворост, осколки льдин, ныряя в водоворотах, словно вперегонки мчатся мимо берегов. А весеннее солнце сверкает на льдинах и открытой воде, на пятнах последнего снега, на желтых цветочках мать-и-мачехи. Еще зимним холодом тянет от реки, а над согретыми холмами уже вьется теплый душистый пар. Гремят в перелесках дрозды и зяблики, звонко, празднично кричат над рекою чайки. Тут и для нас, рыбаков, наступает праздник.

Шум сталкивающихся льдин и быстрое течение выгоняют рыбу из глубоких ям, где она проводила зиму. Поближе к берегу, где вода потеплее и течение медленнее, прибиваются даже крупные донные рыбы, летом скрывающиеся на глубине. Подходит толстоспинный полосатый судак, остроносая стерлядь, красноперый язь, крупный золотистый лещ, не говоря уже о мелочи, которая почти весь год держится на отмелях у берегов. Широкоротый, черный и скользкий налим, летом скрывающийся под камнями и корягами, с весны еще подвижен и боек, как зимой, когда он мечет икру на каменистых перекатах. Пока вода свежа, налима можно застать у самых берегов. Слизистые колючие ерши, сверкающие перламутровыми красками нарядные окуни, красноглазая плотва собираются стаями в тихих заливчиках за кустами, в ямках ниже обмелевших льдин, в омутах за камнями. Рыба, еще сонная после зимовки, почти ослепленная глинистой мутью половодья, хорошо попадает в разные сетяные ловушки.

Ледоход самое лучшее время и для ловли наметкой — широким сетяным сачком на длинном легком шесте. Занесешь сачок над водой метров на пять от берега, разом опустишь его до дна и протянешь по дну к себе, налегая шестом на плечо. Вынешь наметку — засверкают в ней льдинки, серебристые ельцы и плотички, черной змейкой закрутится налим. Иной раз ввалится такая щука, какую летом и в бредень не сразу поймаешь. Хорошо попадаются раки; рыба идет всех пород, какие только встречаются в реке.

При ловле в ледоход тянешь наметкой в мутной воде и до последней минуты не знаешь, какую добычу подарят речные недра. Иногда десять и двадцать раз закинешь сетку без толку, а потом попадешь на удобную яму или тихий омуток, и каждый заброс приносит уловы. Бывают такие места, куда рыба подходит непрерывно; стоишь тут час, два и черпаешь добычу, как из переполненного садка. Все же обычно приходится много бродить вдоль берега. Сырая глина разъезжается под ногами, холодная вода просачивается в сапоги, длинный мокрый шест вдоволь наминает плечи. В полдень сядешь отдохнуть на пригреве, разложишь костер из душистых таловых веток, начистишь рыбы, бросишь в котелок луковку, и вот она — кипит первая весенняя уха!