Декан прямо так и сказал, что я занимаю место человека, который очень хочет учиться и с удовольствием слушал бы все лекции, конспектировал бы их разборчивым почерком, участвовал бы в СНО, засиживался бы вечерами в библиотеке и неизменно возглавлял бы волейбольную команду института.
Я сразу сообразил, что этот парень в чем-то интереснее меня и где-то головы на четыре выше. Я собрался забирать документы, но неожиданно меня допустили к экзаменам. Вероятно, мой гармоничный антипод решил выиграть время и сразу махнул в аспирантуру…
Тем не менее на втором курсе декан дал мне понять, что, если я не сделаю серьезных выводов из нашего разговора, высокоодаренный юноша будет не прочь занять мое место. Не прочь он был вплоть до пятого курса, вероятно, спасаясь от интриг, связанных со сдачей кандидатского минимума.
Закончив институт, я поступил на завод. Скоро из разговоров с шефом я узнал, что он хотел бы видеть в моем лице инженера спокойного, рассудительного, который, не суетясь и не паникуя, давал бы две, три нормы и пристрастился к популярной литературе по гражданской обороне. Я сразу сообразил, кого он имеет в виду. Несколько лет шеф периодически говорил мне, что видит Его на моем месте. Это было, наверное, очень приятно видеть Его на моем месте. Это, как мне кажется, придавало шефу силы.
Прежде чем жениться, я долго и упорно спрашивал, любит ли она именно меня. Мало ли, сгоряча могла и перепутать. Она клялась, что именно я навек похитил ее сердце. Этой метафорой она намекала на принципиальную возможность свадьбы.
Очень скоро, как я и предполагал, она сообщила мне, что выходила замуж за человека тонкой душевной организации, интеллигентного в самом широком смысле слова, одаренного семьянина.
То, что на его месте оказался я, она объясняла моим незаурядным коварством, уникальной способностью к перевоплощению и желанием судьбы испытать ее на пробном камне страданий. Роль камня, естественно, исполнял я.
Вообще сложилась какая-то нездоровая ситуация. Мне удалось вытеснить этого беднягу отовсюду!
Спокойный, рассудительный инженер, способный, не суетясь и не паникуя, давать две, три нормы, не давал, страшно сказать, ни одной…
Человек тонкой душевной организации, интеллигент в самом широком смысле слова, одаренный семьянин, он видел свою суженую, несмело мечтавшую о нем всю сознательную жизнь, в объятиях другого…
И этим другим был опять я! Я захватил все жизненное пространство! Я не оставил ему ничего. Я не посмел посягнуть только на одно. На его страсть к литературе по гражданской обороне.
Так продолжаться дальше не могло. Мой долг был найти Его и вернуть все без остатка.
Мне повезло. Мы наконец встретились. Мы сразу узнали друг друга.
— О! Я так виноват перед вами! — воскликнул я.
— Что вы! Что вы! — воскликнул Он. — Садитесь, вы так бледны и неровно дышите.
— Пустое, пустое! — воскликнул я. — Главное, можете ли вы простить меня?
— За что, мой друг? — воскликнул Он.
— За все! — воскликнул я. — Ведь я поступил в институт за счет вас…
— Что вы, что вы! — воскликнул Он. — Я, откровенно говоря, никогда ни черта не смыслил в электротехнике и все пять лет не переставал удивляться вашим способностям.
— О! Гуманист! Вы боитесь ранить меня в самое сердце, но ваши несбывшиеся три нормы?
— Какие три нормы? — воскликнул Он. — Я до сих пор не понимаю, как вы там ухитряетесь сводить концы с концами!
— Но жена? Она любит вас. Это ваши дети…
— Друг мой, да знаете ли вы, что я не выдержал бы и дня с этой бабенкой. Вы стоик! О вас надо петь!
Я зарыдал.
— Мне часто говорят, показывая на вас, — продолжал Он, — что меня ожидает, если я буду плохо себя вести… И я веду себя так хорошо, так хорошо!
Мы обнялись как братья. Я пошел туда, а Он пошел туда.
В жизни каждого женатого человека бывает момент, когда ему хочется взять и уйти на все четыре стороны. Я взял и ушел.
Слоняясь по городу, очутился у зоопарка. Понятно, купил билет и целый час ходил от клетки к клетке, пока не наткнулся на длинный хвост очереди.
— Простите, за чем очередь? — спросил я у вихрастой девушки.
— За крокодилами, — ответила она неприветливо.
— А кто последний?
— Я! За мной, правда, один товарищ занимал, он к тиграм отошел, и еще одна гражданка — за сеткой побежала.
— Почему за сеткой? Что, помногу дают?
— Чего дают?
— Вы сказали, что за крокодилами вроде стоите. Почему она за сеткой побежала? Что, помногу дают?
— Да ничего не дают, просто она вспомнила, что забыла сетку у марабу.
Стараясь произвести на девушку более выгодное впечатление, я сказал:
— Я тоже только сейчас от марабу.
— Оно и видно, — насмешливо сказала девушка и отвернулась.
Ко мне подскочил подвижный, жизнерадостный гражданин и деловито спросил:
— Куда стоим?
— К крокодилам в террариум.
— К крокодилам? — Он задумался. — Знаю, приходилось. А второй как называется, не расслышал?
— Какой второй?
— Тер… как его, терра…
— Террариум!
— Вот-вот, это что же, по-латыни?
— Не знаю. Не задумывался.
— Ну и каков он из себя?
— В каком смысле?
— Вообще.
— Ну здесь квадратный.
— Квадратный!? Вот гад! Непременно надо глянуть. Крупный?
— Двухэтажный.
— Двухэтажный?! Да… Ну, ты и врать здоров, небось метра полтора от силы.
