И вдруг попросила совсем человеческим голосом:
— Посмотрите, пожалуйста, может быть, у вас два плаща?..
Я расстегнул все пуговицы и потряс плащ в надежде, что второй честно выпадет. На пол упали две пуговицы.
— Да не трясите вы так, — сказала продавщица. — Это же не яблоня.
Тогда я вывернул левый А и правый А внутрь и потянул. Если второй плащ там был, он непременно бы… Раздался треск.
— Один, — вздохнули мы оба.
Я посмотрел на вывернутые рукава, и меня осенило:
— Знаете, если концы этих рукавов зашить, то карманы получатся!
— И шапочку можно сделать, — поддержала продавщица. — Если голова узкая.
— Что же делать? Я слабый человек, чтобы носить такой плащ!.. Неужели все такие? — кивнул я в сторону вешалок.
— Как же мы про остальные забыли?! — всплеснула она руками.
Мы бросились к стойкам.
— Два, тоже два, — шептал я, роясь в рукавах.
— Два, два, слава богу, — доносился шепот продавщицы.
— У всех по два рукава, — резюмировал я. — Один только такой.
— Надевайте скорее нормальный. Намучились сколько.
— Другой-то я всегда надеть успею: вон их сколько, а такой — один. Правый А налицо, левый А — тоже налицо. Может, импортный?
Продавщица пожала плечами:
— Да, они, конечно, навыдумывают всегда. Ничего в простоте не сделают. Вот четыре рукава-то зачем? Тоже мода…
— Зачем, — повторил я. — Знают зачем. Ничего зря не делается. Выпишите-ка мне его. А то потом настоишься за ними, да еще и не хватит… или какая-нибудь ерунда достанется.
Я разделся и вошел в Черное море. Доплыл до буйка, обхватил его руками и ногами, придавил сверху животом и решил немного отдохнуть на этом безответном периферийном создании. Буек сразу сообразил, что к чему, и сбросил меня, отпрыгнув в сторону. Повторять попытку не было смысла.
Тут я увидел нечто замечательное. Рядом со мной один гражданин читал газету! Конечно, я и раньше видел, как читают газеты. Более того, однажды я сам купил газету и позднее ни разу не пожалел о покупке, так что меня не удивишь чтением периодической печати. Но здесь все дело было в том, как он ее читал. Он читал ее лежа!
Да, лежа, но не на диване после обеда, а в территориальных водах! И это еще не все: на носу у него были очки. Нет, не черные от солнца, а обыкновенные. Глядя на него, так и тянуло скинуть тапочки и тоже завалиться вздремнуть часок-другой. Смущало только то, что кругом было чересчур сыро.
Я подплыл к нему и решил во что бы то ни стало тоже научиться лежать на спине.
— Простите, это сегодняшняя? — спросил я, чтобы как-то начать разговор.
— Сегодняшняя, — ответил он, оторвал полгазеты и протянул мне.
Я как-то не ожидал такого поворота. К тому же тело мое находилось в воде не в горизонтальном, а в вертикальном положении, перпендикулярно дну, мысли об этом ориентире главным образом и придавали мне силы.
— А что вы не ляжете? — удивился он. — Так удобней.
— Я тоже предпочитаю диван креслу, но лежать в море приходится так редко, — посетовал я, — и у меня нет достаточных навыков. Что бы вы посоветовали в моем вертикальном положении?
— Что тут советовать? Ложитесь на спину — и все.
— Вы считаете этого вполне достаточно? — радостно удивился я и уверенно лег. Оперативность, с какой я пошел на погружение, могла сделать честь любому передовому экипажу нашего подводного флота…
— Что же это вы тонете? — укоризненно спросил он, когда я вынырнул.
— Да я бы рад не тонуть, — откровенно признался я. — Само как-то тонется.
— А вы ложитесь спокойно, голубчик, и ни о чем не думайте.
Я лег. Собственно, с таким же успехом на спину можно было положить и придорожный камень, который тоже ни о чем не думает.
Несколько раз я устремлялся под воду, но наконец удалось поставить дыхание, и я свободно растянулся в воде, как в гамаке.
— Не знаю, как и благодарить вас.
— Что вы? Пустяки. Лежите себе на здоровье…
Через двадцать минут я стал прощаться…
— С удовольствием покупался бы еще, но только сегодня приехал, надо еще комнату найти…
— Комнату?!
— Да. А вы в каком районе устроились?
— Я здесь устроился.
— Где здесь?
— Вот тут вот, голубчик. На этом самом месте. На волнах. Неделю искал, где остановиться, потом плюнул и ночую здесь. Кстати, и вам советую. Не бегайте зря, лежать на спине вы теперь умеете, с наступлением темноты и заснете. А днем на базар будем ходить, на экскурсии ездить.
— Спасибо за предложение, но я все-таки попробую, может, повезет.
Целый день я ходил по поселку, но безрезультатно. Вечером я, крадучись, пробрался к морю. Разделся и, стараясь не шуметь, поплыл к моему учителю.
— Тише вы загребайте, полуночник, — недовольно пробурчал он сквозь сон. — И погасите немедленно свет. В темноте раздевайтесь: глаза слепит.
— Это не лампа, это луна, — объяснил я.
— Все равно погасите. И, пожалуйста, не храпите. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи! — И я повернулся на правый бок, на котором скорей засыпаю.
