Языческий лорд - [16]

— Она готова к этому, — возразила она и вновь обернулась ко мне. — Так как я тебя найду?

— Ты не найдешь, — ответил я. — Я сам найду тебя.

Она вздохнула, а потом развернулась в седле и сделала знак Этельстану.

— Ты едешь со мной, приказала она. Мальчик посмотрел на меня, и я кивнул.

— Так куда ты поедешь? — вновь спросила она.

— Подальше отсюда, — повторил я.

Но я уже знал. Я поеду в Беббанбург.

Нападение христиан оставило меня с тридцатью тремя воинами. Некоторые, как Осферт, Финан и мой сын, тоже были христианами, но большинство были датчанами или фризами, последователями Одина, Тора и других богов Асгарда.

Мы вырыли тайник с золотом, который я закопал под домом, а после этого в сопровождении жен и детей тех воинов, что остались мне верны, отправились на восток. На ночлег мы остановились в рощице неподалеку от Фагранфорды.

Со мной была Сигунн, но она нервничала и мало разговаривала. Все они нервничали при виде моего мрачного и злобного расположения духа, и только Финан осмелился заговорить:

— Так что случилось? — спросил он меня, когда занималась серая заря.

— Я уже рассказал. Я убил проклятого аббата.

— Уитреда. Того, что проповедовал о святом Освальде.

— Безумие, — сердито произнес я.

— Возможно, так и есть, — отозвался Финан.

— Конечно, это безумие! То, что осталось от Освальда, захоронено на территории датчан, а они уже давным давно превратили эти кости в пыль. Они не идиоты.

— Может, они выкопали его, — сказал Финан, — а может, и нет. Но иногда безумие срабатывает.

— Что это значит?

Он пожал плечами.

— Помню, в Ирландии был святой, который проповедовал, что если бы мы только смогли сыграть на барабане с помощью бедренной кости святой Аттракты, бедняжки, то дождь бы прекратился. Тогда были наводнения, знаешь ли. Я никогда не видел такие ливни. Даже утки от них устали.

— Что произошло?

— Это создание выкопали, постучали в барабан ее длинной костью, и дождь закончился.

— Он все равно когда-нибудь бы закончился, — буркнул я.

— Ага, наверное. Но если нет, то пришлось бы строить ковчег.

— Ладно, убийство того ублюдка было моей ошибкой, — признал я, — а теперь христиане хотят превратить мой череп в кубок для эля.

Настало серое утро. Ночью облака поредели, но сейчас они снова сомкнулись и плевались дождем. Мы ехали по тракту, что вел через мокрые поля с побитыми ливнем рожью, пшеницей и ячменем.

Мы направлялись в сторону Лундена, и справа я видел мерцание Темеза, медленно и угрюмо несущего свои воды к далекому морю.

— Христиане искали повод избавиться от тебя, — сказал Финан.

— Ты христианин, — заявил я, — так почему же ты остался со мной?

Он лениво усмехнулся.

— О чем объявляет один священник, другой отрицает. Значит, если я останусь с тобой, то отправлюсь в ад? Наверняка я и так туда отправлюсь, но я легко найду священника, который скажет нечто противоположное.

— Почему же Ситрик так не думает?

— Это всё женщины. Они больше боятся священников.

— А твоя женщина не боится?

— Я люблю ее, но она мной не командует. Кстати, она стерла колени в молитвах, — он снова усмехнулся. — А отец Кутберт хотел пойти с нами, бедняга.

— Слепой священник? — спросил я. — Какой прок от слепого священника? Лучше пусть отправляется с Этельфлед.

— Но он хотел остаться с тобой, — заявил Финан, — так что если священник этого хотел, то с моей стороны будет просто грехом не хотеть того же.

Он поколебался.

— Так что же мы делаем?

Я не хотел открывать Финану правду, что направляюсь в Беббанбург. Верил ли я в это сам? Чтобы взять Беббанбург, мне нужно было золото и сотни воинов, а я вел лишь тридцать три.

— Мы станем викингами, — произнес я вместо этого.

— Я подумал о том же. И мы вернемся.

— Вернемся?

— Это судьба, ведь так? В одно мгновение мы наслаждаемся солнечными лучами, а в следующее над нами проливается каждая темная туча христианского мира. Так значит, лорд Этельред желает отправиться на войну?

— Так я слышал.

— Этого хотят его женщина со своим братом. А когда он ввергнет Мерсию в хаос, они призовут нас обратно, спасти их жалкие жизни, — заявил Финан с полной уверенностью.

— А когда мы вернемся, они нас простят. Священники покроют слюнявыми поцелуями наши задницы, так что они нас простят.

Я улыбнулся в ответ. Мы с Финаном много лет были друзьями. Вместе попали в рабство, а потом стояли плечом к плечу в стене из щитов, и я взглянул на него и увидел, что из-под шерстяной шапки показались седые волосы. Его борода тоже поседела. Думаю, я выглядел так же.

— Мы состарились, — произнес я.

— Но не стали мудрее, а? — засмеялся он.

Мы проехали через несколько деревень и два городка, и я устал, гадая, послали ли священники гонцов с приказами напасть на нас, но никто не обращал на нас внимания.

Холодный ветер теперь дул с востока, принеся с собой очередной дождь. Я часто оглядывался, пытаясь понять, послал ли лорд Этельред за мной погоню, но никто так и не появился, так что я рассудил, что он доволен и тем, что изгнал меня из Мерсии.

Он был моим кузеном, мужем моей возлюбленной и моим врагом, и в то промозглое лето наконец-то одержал надо мной победу, которую так долго жаждал.

Нам понадобилось пять дней, чтобы добраться до Лундена. Мы ехали медленно, не только потому, что дороги были залиты водой, но и потому, что у нас не хватало лошадей, чтобы везти жен, детей, оружие, щиты и доспехи.