Яйцо птицы Сирин - [37]
Боронбош задумался, — небось врет старик.
— Есть маленько! — ответил Пешка на немой вопрос Боронбоша.
Через несколько дней Пешка снова прибыл в крепость менять лося на брагу, и Богдан уговорил его ехать на Дубовый остров в разливные дни. Куньяк запросил большую цену. Сверх-цену по тем местам и временам. Желал леший Пешка знать подлинный рецепт казачьей браги! Богдан фальшиво ужаснулся, помялся, почесал «носовой платок», но делать нечего, согласился. И готов был прямо сейчас, по первому снегу отправиться, но Пешка уговорил не спешить. Если, конечно Птица-девка нужна, а не просто на санках покататься да в болото провалиться.
— Птицы сейчас в остяцкой степи, да в Бухаре, — попрощался леший.
Зима потянулась длинная, и Боронбош наизусть выучил инструкцию по ловле Птицы.
«... вылить в корыто вина немецкого...», — так, «ренское» у нас цело, от алчного люда сохраняется надежно;
«... да рассыпать вкруг пряника русского...», — пряники тоже в цельности, как их Ермак оставил; и вот же чудо: пряники не зачерствели, не заплесневели, хоть скоро им год — на Пасху печены, только засохли в камень, придется толочь, а то и в вине размачивать, чтобы птичка не подавилась;
«... и как птица на закате вина попьет, да пряника поклюет, так можно ее брать руками, пока солнце последним кусочком не скроется...», — это мы возьмем, лишь бы далась;
«...а тогда уж держать в золотой клетке, поить вином с водою ключевою, кормить пряником, да разрыв-травою; или подорожником...», — клетка вот она — под сундук ряжена, старыми шубами — постелью Богдановой завалена.
Большой лед треснул на Благовещенье. В ночи вдруг ударил гром, потом загудело, заухало, будто действительно родился кто-то великий, и благая весть, павшая с небес голубой птицей, сотрясла землю, разбудила духов земли, и в жестокой битве погнала их прочь, на север, в самое их логово.
Боронбош пошел по льду на восток, туда, откуда с теплой ишимской водой должен был приплыть Пешка, но промоин все не было. Уже и Тобольское поселение скрылось, растаяло в искристой мгле, поднимаемой с реки при каждом взрыве льда, уже и сам иртышский лед качался под ногами Боронбоша, но он все шел и шел. Наконец ударило страшно, загудело вокруг, середина реки вздыбилась торосами, вода взвилась в небо из длинных трещин, и прямо перед Боронбошем открылась огромная, черная, треугольная прорубь — будто след гигантского топора. Боронбош замер, а из проруби стал подниматься густой туман, — сначала белый, потом телесного цвета, потом багровый, как запорожский загар. Туман свился в столб, и оказалось, что это не туман вовсе, а гетманский кат Юрко, зарубленный Богданом при побеге, восстает из загробной воды. Юрко нацелил на Богдана мокрые руки с клещами и ножницами вместо пальцев и громко выдохнул болотный воздух: «Х-хэ!». Богдан потянулся перекреститься, но запутался правой рукой в складках шубы. В ужасе перекрестился левой, и даже это помогло. Водяной столб упал в прорубь, и Боронбош проснулся.
Но гул на Иртыше не прекращался. Все-таки, лед тронулся, господа!
Глава 23
1582
Озеро Носка
Охота
Ледоход на Иртыше был страшным, почти как в Богдановом сне. Сначала три дня выло и ухало так низко, что не верилось в природное происхождение этого звука. Потом с душераздирающим треском лед пошел. Он пошел весь, единым, бесконечным полем, и стало понятно, почему татары неодобрительно качали головами, глядя на осеннее строительство Андерсена. Левый берег Тобольского устья оказался непригоден для жилья. Ледяное поле, выползая из Иртыша не смогло поворотить направо под прямым углом, и полезло на берег. За несколько минут белая бритва начисто срезала все срубы, землянки, склады, и хорошо хоть в них никого не было. Это татары на прошлой неделе сумели, наконец, растолковать зимовщикам предстоящий физический процесс. Эвакуация прошла успешно, и теперь люди в ужасе наблюдали с пригорков ледовую катастрофу.
Струг Боронбоша с клеткой, ловчими принадлежностями, бочонком перемороженного «ренского» еще два дня назад, при первых звуках ледовой ломки был выволочен на правый, северный берег Иртыша, где из зимовья должен был появиться Пешка. Теперь Богдан сидел в струге и наблюдал, как на другом берегу, на холмах меж елок толпятся его товарищи.
Ждать чистой воды пришлось больше недели. Наконец, белых пятен на реке стало меньше, чем черных прогалин, а еще через день сверху показалась байдарка Пешки. Что леший приедет, Богдан во всю зиму не усомнился ни разу. Слишком велика для куньяка была плата за поход.
Охотникам повезло. Весна налетела быстрая, теплая. Лед прошел скоро, талая вода прибывала быстро, и после двух дней отдыха в струге леший и Богдан поплыли между деревьев.
Иртыш разлился широко, Пешка находил путь по едва заметным признакам. Богдан только понял, что переплыли Иртыш, чуть прошли на север по течению, и снова поехали по разливной воде на запад.
Дубовый остров увидели сразу. На открытом пространстве утонувшего озера Носка торчал одинокий холм, и стояло огромное, толстенное дерево с черной корой. Оно не тянулось вверх, подобно обычным соснам и елям, зажатым лесной теснотой. Оно просторно раскинуло голые ветви, будто хотело охватить весь остров и все, что находится на нем и под ним.
Роман-хроника охватывает период русской истории от основания Руси при Рюрике до воцарения Михаила Федоровича Романова (862-1634). Читателя ждет в этой книге новый нетривиальный ракурс изображения хрестоматийных персонажей истории, сочный бытовой язык, неожиданные параллели и аналогии. В романе практически отсутствуют вымышленные сюжетные линии и герои, он представляет собой популярный комментарий академических сведений. Роман является частью литературно-художественного проекта «Кривая Империя» в сети INTERNET.http://home.novoch.ru/-artstory/Lib/ E-mail:.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
7068 год от Сотворения Мира уместились почти все события этой книги. Осенью, в ноябре Иван Грозный разругался в очередной раз с боярством, духовенством и уехал на богомолье. В этом походе по лесным монастырям он впервые заметил недомогание своей любимой жены Анастасии. То, что произошло потом, так натянуло нить, а лучше сказать — тетиву русской судьбы, что по-всякому могло дальше получиться. Еще неизвестно при каком государственном устройстве мы бы сейчас жили, пойди дело по-другому…
Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами. Вглядимся в лица и дела героев былых времен. Посмотрим на события нашего прошлого с позиций простого человека. Сколько на самом деле жен и наложниц было у князя Владимира? Правда ли, что Иван Грозный венчался с Марией Ивановной, не разводясь с Анной Колтовской? Умер ли Александр I в Таганроге или стал сибирским отшельником и долгие годы прожил в покаянии? Кто на самом деле расправился с Иваном Сусаниным и почему?
Хроника государства Российского от возникновения до наших дней. Художественное исследование русской национальной этики.Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.