Яйцо птицы Сирин - [28]
В одном из стругов разместился Ермак. В носу его судна стоял большой деревянный ящик, обшитый парусиной. В нем сберегалась от постороннего глаза «золотая» клеть.
Ермак клял царя за доверчивость и дурь. Ну, какая этой глупой Птице разница, где сидеть. Неволя всякая не мила! Хоть ее трижды позолоти. Уж дома пересадили бы Птицу в золотую клетку, а хоть и в алмазную. А теперь придется присматривать, как бы братики волжские про злато не узнали, да на царский груз не позарились. Из-за ящика сократилось место в передней части струга, и гребцов в него могло поместиться только четверо — позади мачты. Поэтому загрузка общим скарбом была уменьшена, и в носу наготове лежал моток толстой веревки для сцепки с передним стругом, чтоб выдюжить против течения в безветренную погоду...
По здравому рассуждению сентябрьская отправка была еще большей дурью, чем царское хотение-веление. Такие походы в те времена даже на юг, в Крымские здравницы начинались по весне — в военном месяце марте, чтобы успеть по зеленой травке-кормилице добраться туда, и до льдов-холодов вернуться обратно. Кто жив будет. Так это, если в Крым, хорошо известными, топтаными дорогами. А в Сибирь? Ну ладно, немец, француз, поляк — эти неразумные народы перли к нам от незнания здешних погод. Но Ермошка-то был калач тертый, в муку молотый, копьем колотый, чего он полез?
В сентябре Кама уже стынет, Чусовая, Серебряная, Тура, Тобол — того пуще. В октябре в тех краях уж зуб на зуб не попадает. А в ноябре-декабре? Природное чутье русскому человеку подсказывает, что самый лютый холод налетает зимой с северо-востока; значит там, за Камнем его логово и есть. Идти с осени в это ледяное царство можно или ненадолго, месяца на два, или насовсем — от беды великой. Когда ждать Марсова времени нельзя, опасно для здоровья.
Ермак и Строганов не идиоты были. Планировать блицкриг им бесноватости не хватало. Если бы Семку в эту весну на Москву не сволокли, то в апреле Строганов с Ермаком и войском уже шагали бы меж камней уральского Пояса. А теперь надо было бы переждать до следующей весны, — очень уж птичьи дела затормозили отправку. Но грамота царская написана, пожалована, сроки в ней стоят неоспоримые. И были две другие причины столь скоропалительной рубки канатов. Первую, птичью-девичью я вам, как смог, доложил. А теперь и последнюю, более понятную, разъясню.
Был у Ермаковских корешей, как вы помните, застарелый конфликт с пермским воеводой. Конфликт возник случайно, без злого умысла, от обычной воровской жизни. Давнее пленение Василия Перепелицына, беспривязная его зимовка казались волжанам сущими пустяками.
Ну, пригласили человека в гости, а тут дождь прошел, дорога испортилась или последняя электричка убежала, вот и остался переночевать. Не били, голодом не морили, в железо не ковали, от баб не отгоняли. Вино подносили с полупоклоном. Чего ж еще надобно?
Но Василий озлобился. Хоть и получил, благодаря братству, Пермское воеводство, а дулся на казаков. Очень не любил, когда они по Перми не таясь гуляли. Это инстинкты у русских чиновников от веку таковы, надуваться за оскорбление погон. Мало-помалу ермаковцы поняли: им с Васькой не жить.
Особенно здорово получилось, когда в мае возвращались с Волги от царя. Едва сошли в Перми на пристань передохнуть, перекусить, как поскакал от сторожевой будки взлохмаченный всадник. К Василию порысил, доложить о гостях надоедливых.
Тут еще Святой Порфирий решил выслужиться перед бывшим начальством, поволок казаков в церковь для благословения пути великого, дороги дальней. Пошли. Поблагодарили Господа за удачное избавление от царской неожиданности. Заодно помолились за сухость пороха, остроту железа, крепость сыченых и перегонных вод. За опасение от всяких напастей.
Групповая молитва легко взлетела до Неба и немедленно возвратилась искомой благодатью — на выходе из храма наших уже ждали. Развязный капитан немецкого производства стал интересоваться, кто такие с оружием ходят, едва его in die Kirche не заносят? Ермак и прочие игнорировали молодца, прошли сквозь него, едва не затоптав. Двинулись к насиженному кабаку. По другой стороне улицы последовало сопровождение — десятка три стрельцов с холодным оружием и горячими приправами к нему.
Зашли в кабак. Подняли плошки за великого государя, царя и великого князя, Иван Васильевича, Русии самодержца, владимерского, московского, новгородского... — Святой Порфирий поминутно сверял тост с жалованной грамотой и предложил выпивать по каждому пункту отдельно, а на словах «всея Сибирския земли» пить братину из общей ендовы, но Боронбош грамоту у Святого отнял и загундосил дальше скороговоркой, ибо выпить не терпелось. Глас Боронбоша и вид неведомой бумаги повлекли подозрения наблюдателей. Колдовство! — очевидное и ушеслышное!
Поэтому из кабака выходу не оказалось. Стрелецкий взвод сидел перед дверью на одном колене. Стрельцы расположились дугой. Шведские аркебузы торчали в сторону двери, как спицы в колесе. Второй ряд краснокафтанников стоял и держал пики в полупоклоне, чтоб не мешать передним целиться. Давешний капитан нервно бегал по дуге за частоколом пик.
Роман-хроника охватывает период русской истории от основания Руси при Рюрике до воцарения Михаила Федоровича Романова (862-1634). Читателя ждет в этой книге новый нетривиальный ракурс изображения хрестоматийных персонажей истории, сочный бытовой язык, неожиданные параллели и аналогии. В романе практически отсутствуют вымышленные сюжетные линии и герои, он представляет собой популярный комментарий академических сведений. Роман является частью литературно-художественного проекта «Кривая Империя» в сети INTERNET.http://home.novoch.ru/-artstory/Lib/ E-mail:.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
7068 год от Сотворения Мира уместились почти все события этой книги. Осенью, в ноябре Иван Грозный разругался в очередной раз с боярством, духовенством и уехал на богомолье. В этом походе по лесным монастырям он впервые заметил недомогание своей любимой жены Анастасии. То, что произошло потом, так натянуло нить, а лучше сказать — тетиву русской судьбы, что по-всякому могло дальше получиться. Еще неизвестно при каком государственном устройстве мы бы сейчас жили, пойди дело по-другому…
Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами. Вглядимся в лица и дела героев былых времен. Посмотрим на события нашего прошлого с позиций простого человека. Сколько на самом деле жен и наложниц было у князя Владимира? Правда ли, что Иван Грозный венчался с Марией Ивановной, не разводясь с Анной Колтовской? Умер ли Александр I в Таганроге или стал сибирским отшельником и долгие годы прожил в покаянии? Кто на самом деле расправился с Иваном Сусаниным и почему?
Хроника государства Российского от возникновения до наших дней. Художественное исследование русской национальной этики.Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.