Японские сказания о войнах и мятежах - [72]
С почтением написал в тридцатый день седьмой луны,
Скрывшийся в горном храме Моронага.
Господину главе курандо».
Во второй день восьмой луны четверых сыновей Свирепого Левого министра повезли в местность Инаядзума, что в земле Ямасиро, а оттуда каждого увезли к месту его ссылки. Пусть смягчили им наказание на одну ступень и смертную казнь заменили дальней ссылкой, но уезжали они в земли дальние, неведомые. Старший военачальник Правой государевой охраны Канэнага отправился в землю Идзумо, средний советник Моронага — в землю Тоса, среднего военачальника Левой государевой охраны Таканага сослали в землю Идзу, а инока Хантё — в землю Ава. Назначенные в сопровождающие к ссыльным стражники Корэсигэ и Сукэёси прибыли в землю Ямасиро. Четверо ссыльных были облачены в траурные одежды. Слуги подвели им лошадей — наверное, отобрали у местных жителей, те лошади были под убогими сёдлами на потёртых спинах. Ссыльные сели на лошадей.
Во второй день восьмой луны четверых сыновей Свирепого Левого министра повезли в местность Инаядзума, что в земле Ямасиро, а оттуда каждого увезли к месту его ссылки. Пусть смягчили им наказание на одну ступень, и смертную казнь заменили дальней ссылкой, но уезжали они в земли дальние, неведомые.
Средний советник Моронага, направлявшийся в землю Тоса, подумал, что сегодня в последний раз видит знакомые места. Окинул взглядом всё вокруг и сказал:
— Свидимся ли ещё в этой жизни?
Братьев его душили слёзы, и ответить они не могли.
Прочие же их братья и мятежники были сосланы кто куда. Вступивший на Путь бывший управляющий Левой стороной столицы Норинага отправлен в землю Хитати. Средний военачальник государевой охраны из Оми Наримаса сослан в землю Этиго. Вступивший на Путь младший советник Наритака препровождён в землю Ава. Наместник правителя Кодзукэ Вступивший на Путь Тосимити отправился в землю Кадзуса. Управляющий покоями государыни Вступивший на Путь Норитика — в Симоцукэ, военачальник Правой привратной стражи Масахиро (сын Иэхиро) сослан в землю Муцу.
О горе! Не бывает ничего хуже в этом мире, чем стремление возвыситься и добиться чинов! Киёмори отрубил голову своему дяде, Тадамасе. Ёситомо отрубил голову отцу, Тамэёси. Сколь горестные происшествия! Тамэёси сражался с государевым войском и знал, что ему грозит, но пришёл к своему старшему сыну, Ёситомо. Ёситомо долго надеялся, что сможет спасти его, но не получил на то государева соизволения, поручил отца своим людям, и те его зарубили. «Что же он не вымолил жизнь отца в обмен за награды, которые ему причитались?!» — говорили люди.
А ещё говорили люди, склоняясь перед государевой волей: «Тамэёси был внуком Ёриёси и сыном Ёсииэ[334]. Прямой их наследник и глава воинского рода, его ранее назначали военачальником государева войска — сложно было помиловать такого отступника. Но всё же, не лучше ли было пощадить его, когда он, шестидесятилетний старик, принял постриг и со сложенными в мольбе руками сдался сам? Что же теперь будет? Когда говорят: „Праведный государь обретает высшую защиту от заморских врагов!“[335] — не о таких ли случаях это сказано?»
И ещё говорили: «Сколь страшны грехи прошлых жизней и ужасно воздаяние за них, если сыну пришлось отрубить голову отцу, а отец оказался убит собственным сыном! Будда Амида, будда Амида!»
Во дворце Тоба вассалы покойного государя-инока говорили: «Как говорят, несчастье грозило дворцу государя, но всё обошлось. Столица тоже не пострадала. Не иначе как светлые боги помогли! Даже в эпоху Конца Закона надёжно они защищают страну! Новый государь-инок сослан. Четырнадцать прочих мятежников тоже высланы по разным землям. Из столицы, где почитают добродетели, отправили их в глушь, где не ведают приличий. Жёны разлучены с мужьями, дети в разлуке с отцами, родные не могут следовать за родичами, господа разделены со слугами. Есть причины горевать уезжающим и стенать тем, кто остаются. А особенно жаль господина Фукэ, Вступившего на Путь из Удзи. Левый министр, на которого он возлагал такие надежды, скончался раньше отца. Дети Левого министра, которые могли бы умерить скорбь в сердце господина Фукэ, отправлены в ссылку. Долго прожил он, но мало ему в том радости!»
Люди говорили: «Как жаль Нового государя-инока, которого отправили в ссылку! Никто из вельмож и сановников не следовал впереди и позади его повозки, и как грустно было видеть тот корабль, на который его посадили! Если говорить о таких случаях в дальних странах, то Чанъи-ван Хэ отправили на родину[336], а Сюань-цзуна изгнали в Шу[337]. А если сказать о подобных делах в нашей стране, то государя Анко убил приёмный сын[338], а государя Сусюна умертвил неверный вассал[339]. Воистину, даже государю Десяти добродетелей, правителю Десяти тысяч колесниц не дано избежать воздаяния за грехи, совершённые в прошлых жизнях!»
Нынешний государь отправил Вступившего на Путь младшего советника Синдзэя к господину канцлеру с приказом: «Господина Фукэ отправить в ссылку!»[340]
Господин канцлер отвечал:
— Да как же я буду управлять страной, если сошлю отца!
