Японские сказания о войнах и мятежах - [56]
— Моего коня подстрелили в брюхо! — и ползком выбрался оттуда. Воин Майта-но Кондо из земли Синано, Кувабара-но Андодзи, Андодзо — все получили раны и отошли. Кисо-но Тюда и Ятюда тоже были тяжело ранены и отступили. Нэдзу-но Симпэй, Нэнои-но Дайята тоже пострадали. Сидзума-но Кодзиро выехал, но Акуситибэтто прострелил ему грудную пластину панциря, и он упал с коня. Из всех воинов, что были под началом правителя Симоцукэ Ёситомо и бились, не показывая врагу спины, погиб пятьдесят один человек. Тяжёлые раны получили больше восьмидесяти воинов, а о легко раненных и говорить не стоит.
Из всех воинов, что были под началом правителя Симоцукэ Ёситомо и бились, не показывая врагу спины, погиб пятьдесят один человек. Тяжёлые раны получили больше восьмидесяти воинов, а о легко раненых и говорить не стоит. Правитель Симоцукэ, потеряв множество воинов, отступил.
Правитель Симоцукэ, потеряв множество воинов, отошёл и подступил к западным воротам. Там оборонялись, не жалея жизни, воины под началом судьи Тамэёси и его пяти сыновей, и те ворота тоже взять было нелегко. Вот о чём думал Ёситомо:
«Много ворот в стенах дворцовой ограды, и уж на что тяжело было на сердце, когда нападал я на ворота, которые оборонял младший брат, Тамэтомо, а описать, насколько великий грех идти приступом на ворота, которые защищает отец, Тамэёси, и вовсе невозможно. Восточные ворота, которые охраняют Хэйма-но Сукэ с четырьмя сыновьями и начальник курандо из Тада Минамото-но Ёринори, пытается взять правитель Хёго Ёримаса и клан Ватанабэ, но пока прорваться им не удаётся. Воистину, ни напасть, ни отступить. С северной стороны ворота близ улицы Касуга защищают военачальник Левой привратной стражи Иэхиро с братьями и сыновьями. Правитель земли Аки Тайра-но Киёмори направлялся туда, но до ворот пока не дошёл. Почти у всех ворот не затихает свист стрел-реп и сигнальных стрел, не смолкают крики воинов после каждого удачного выстрела. Лишь впустую проходит время, и с обеих сторон погибших не счесть. Битва началась в час Тигра, а уже час Петуха[260] подходит к концу, и всё ещё неясно, кто скорее ослабеет. Видно, что взять ворота будет нелегко!»
Тогда Ёситомо, правитель Симоцукэ, послал во дворец гонца с таким сообщением:
«Враг воистину страшен и легко не поддастся. Если не пустить огонь, вряд ли удастся совладать с ними. Ветер клонится в сторону храма Хоссёдзи, опасаюсь, как бы монастырь не сгорел».
Вступивший на Путь младший советник Синдзэй, услышав это, отвечал:
«Ёситомо — глупец! Государь, если останется государем, в один день выстроит такой храм, как Хоссёдзи! Не нужно было и спрашивать! Поджигайте тот дворец и нападайте!»
Тогда Ёситомо, получив разрешение, поджёг усадьбу среднего советника князя Фудзивара-но Иэнари, что была к северу от дворца. Дул сильный западный ветер, и бушующее пламя перекинулось на дворец. От дыма находившиеся внутри воины не могли ни дышать, ни раскрыть глаз. Ёситомо и его воины, воодушевившись, напали на дворец.
Ёситомо поджёг усадьбу среднего советника князя Фудзивара-но Иэнари, что была к северу от дворца. Дул сильный западный ветер, и бушующее пламя перекинулось на дворец. От дыма находившиеся внутри воины не могли ни дышать, ни раскрыть глаз. Ёситомо и его воины, воодушевившись, напали на дворец.
Войско Нового государя-инока было побеждено и рассыпалось на все четыре стороны. Военачальник Левой привратной стражи Иэхиро с сыном Мицухиро вскочили на лошадей, от западных ворот поскакали к покоям Нового государя-инока, вошли к нему и доложили:
— Дворец подожгли, и все воины, что были на нашей стороне, разбежались. Во дворце уже повсюду враги. Государю нужно спасаться во что бы то ни стало! Этот дворец уже не удержать!
Услышав такое, Новый государь-инок позабыл, где запад, а где восток, а Левый министр от растерянности не понимал, что делать сначала, а что потом.
Новый государь-инок призвал младшего советника четвёртого ранга Наритака и поручил ему свой меч:
— Храни его! — молвил он, вскочил на коня, а позади, обхватив его, на круп сел глава курандо, Нобудзанэ. Левый министр тоже сел на коня, а Наритака сел позади него. Они выехали через восточные ворота. Тамэёси, Тадамаса, Ёринори, Иэхиро, Токихиро выехали впереди них и их сопровождали. Тамэёси подозвал своих шестерых сыновей:
— Сдержите врагов своими стрелами! — распорядился он, и те отъехали назад. Шестеро братьев с двадцатью воинами, что были с ними, остались у дворца, и, как будто бы государь-инок был ещё внутри, подъезжали к разным воротам, бились тут и там, перестреляли в том бою более тридцати воинов врага и ранили более семидесяти.
Тамэтомо в ту ночь расстрелял три колчана стрел. Один, в котором было двадцать четыре стрелы, другой, в котором было шестнадцать, и третий с девятью охотничьими стрелами. Из них были истрачены впустую две стрелы — та, которая сбила заклёпки на шлеме правителя Симоцукэ и вошла в воротный столб, и та, которая перебила колено Оода-но Хэйда и убила его коня. Все прочие же пошли без промаха в цель. Удивительное дело! Но соратники ослабели, и остался он сам по себе, а когда враги ворвались, тут уж поделать было нечего. Воины почувствовали поражение, разбежались куда ни глядя, и тогда он расстрелял оставшиеся свистящие стрелы в сторону дворца Сиракава и тем оставил своё имя для повестей до конца этого света.
