Янтарь чужих воспоминаний - [8]
— Снова знаменитая прозорливость дознавателя?
— На этот раз лишь сплетня, — любезно улыбнулся Хантер, не думая смущаться.
— А вы слушаете сплетни?
— Конечно, нет. Но я не могу заткнуть уши. Особенно, когда речь идет о вас, Кристина.
— И что же обо мне говорят? — кофе подали с корицей, кусочками горького шоколада и миндаля. В маленькой рюмке, размером с наперсток, принесли коньяк — тягучий и густой, словно сироп, и ледяную воду в высоком бокале. Хантер добавил спиртное в кофе, а вот Кристина воздержалась.
— Разное, — мужчина сделал глоток и прикрыл свои темные глаза от удовольствия. — Вы ведь понимаете, что чем меньше информации, тем больше слухов.
— Я думала, дознаватели выше пустопорожних обсуждений, — усмехнулась девушка и тоже отведала кофе. Напиток был восхитительный.
— Дознаватели всего лишь люди, — рассмеялся Хантер. — Такие же, как и все, к сожалению. Не стоит нас идеализировать.
— Даже и не думала, — отозвалась Кристина с легкой улыбкой. — Но вы угадали, я действительно северянка. А вы родились в этом городе?
— Нет, — Хантер пил кофе маленькими глоточками, — но я давно живу здесь. Вам уже назначили куратора?
— Нет, прежде мне нужно ознакомиться с вашими порядками.
— Скорее всего, вас прикрепят к господину Стоуну. Он недавно лишился ориты. Эх, знал бы, что в нашем унылом болоте появится столь прекрасное создание, как вы, самолично придушил бы свою Анну… Кристина! Простите! Неудачная шутка…
Он перегнулся через стол, протягивая салфетку девушке, которая поперхнулась от его слов.
— Ничего… — Кристина промокнула губы белоснежной тканью. — Просто я пока не привыкла к вашему… юмору.
— Профессиональная деформация, простите, — Хантер пожал плечами. — Не переживайте, через год работы у нас вы тоже сможете рассматривать воспоминания с места убийства и одновременно обедать.
— Это невозможно технически, — отбила Кристина.
— Вы хорошо осведомлены о специфике нашей работы.
— Если это был комплимент, то не удачный. Все знают, что янтарь памяти не совместим с едой.
— Зато превосходно сочетается с девятилетним виски, — подмигнул ей мужчина. — Чуть хуже — с коньяком, ну и совсем плохо, лишь в крайних случаях — с красным сухим вином.
— Вы снова шутите, Хантер, — Кристина все же рассмеялась, не удержавшись. Кофе заканчивался, и она с легким сожалением посмотрела в чашечку. Но на вторую времени уже не было, пора возвращаться в хранилище.
— Но вы так и не сказали, отчего решили перебраться к нам с севера, — напомнил Хантер.
— А вы так и не сказали, откуда вы, — отбила Кристина. Они обменялись взглядами, и мужчина чуть криво улыбнулся.
— Вы слишком наблюдательны для женщины, — он слегка склонил голову.
— О, Хантер, неужели вы из тех, кто ставит женщин ниже мужчин? Ну же, не разочаровывайте меня!
— Что вы, леди Кристина, мне кажется, что женщины на порядок лучше нашего примитивного мужского племени. Мы всего лишь дикие звери рядом с вами, голые инстинкты — вот и вся наша сущность.
— И это говорит дознаватель? — девушка покачала головой. — Представитель разумности и законности нашего мира. Кому мы доверяем свою жизнь?
— А вы доверяете? — темные глаза смотрели в упор, и смеха в них сейчас не было. Кристина замерла, неловка пауза зависла в воздухе, хотя ничего страшного сказано не было. Хантер отвел взгляд, и снова на его лице заиграла улыбка.
— Шелд! Решил угоститься чашечкой горячего шоколада?
— Не откажусь.
К их столику подошел молодой мужчина и остановился с вежливой улыбкой. Кристина кивнула, бегло посмотрев на зеленоглазого блондина в черной рубашке, темной куртке и рванных джинсах. Он совсем не походил на дознавателя, скорее — на свободного художника, из тех, что продают свои бесталанные полотна под мостами города. Блондин присел рядом с Хантером, жестом подзывая подавальщика.
— Не помню, чтобы приглашал тебя присоединиться, — возмутился Хантер.
— Разве? — блондин вскинул светлые брови и подмигнул Кристине. — Ты снова все перепутал, дружище. Только что сам сказал мне: Шелд, я так рад тебя видеть, присаживайся, прошу, и кофе за мой счет! Леди, вы ведь тоже слышали, как настойчиво он уговаривал меня к вам присесть?
Хантер возмущенно фыркнул, а орита улыбнулась.
Глава 2
Лето
Кай
Утром дождь по-прежнему заливал Старый Город, земля набухла от влаги и, кажется, уже не впитывала потоки бесконечной воды. Река бурлила и готовилась выйти из своих каменных оков, затопив тротуары. Крылатые львы скалились с постаментов, а химеры и горгульи раскрывали крылья, и словно отряхивались порой, когда были уверены, что люди на них не смотрят. Впрочем, люди в такую погоду никуда не смотрят. Счастливчики едут в своих экипажах, сонно моргая и сдерживая зевоту, неудачники бредут в потоках воды, грязной снизу, холодной сверху. Черные купола зонтов не в силах укрыть от дождя, порывы ветра швыряют брызги в лицо, а спицы бесполезных конструкций лишь выгибаются в бессильном желании превозмочь стихию. Или вырваться из цепких рук и улететь, взмахивая тряпичными крыльями, в безнадежной мечте стать птицей. Неудачники злятся, но продолжают упрямо держать эти черные бесполезные штуки над головой, опасаясь выглядеть глупо в толпе таких же глупцов.
Тысячелетие фьорды были отделены от мира людей стеной непроницаемого тумана. Потерянные земли, попасть в которые невозможно. Ученые всего мира могли лишь мечтать об экспедиции к этим загадочным берегам. И как же повезло мне, антропологу Оливии Орвей, попасть в первую исследовательскую группу к фьордам! Или… не повезло? Ведь за туманом нас ждет неизвестность, пугающие загадки и ильхи — варвары, о которых мы ничего не знаем. Даже того, кем они являются на самом деле.
Если приходится разводиться с богатым мужем — это обидно. Если нужно сменить столицу на глухую провинцию — это неприятно. Если наследством оказывается не особняк, а развалюха — это очень грустно. А если становится известно, что твой дом еще и занят настоящим дикарем без совести и чести, — это просто катастрофа!
Я жила у зеленых холмов Идегоррии, где растут исполинские деревья и искрятся хрустальные водопады. Я рисовала этот мир, изменяя реальность, ведь я – созидающая. Я была счастлива. Но моя жизнь изменилась в тот день, когда я стала пленницей у чужеземного захватчика. У него белые волосы, огненные глаза и тело воина. Я знаю, кто он, – арманец, демон Ранххара. Тот, о ком говорят шепотом, чтобы не накликать беду. Он принес в мой мир смерть и кровь, разукрасил его красным и черным, стал тем, кому я поклялась отомстить.
Таких, как я, называют раянами. Когда-то нас было много, нам поклонялись, словно богиням, нас почитали и нам приносили дары. «Раяна» означало «желание». Тогда мы сами решали, для кого расцветет лори. Но мужчины жестоки… И теперь «раяна» значит «яд». И когда мой цветок расцветет, меня найдут. Сумеречные псы, слуги Темного владыки, они придут за мной, чтобы уничтожить. Я не знаю, для чего цветет лори, но для меня это означает смерть.
За гнилыми болотами, в самой чаще леса, там, где не поет птица, где не ходит дикий зверь, живет ведьма. Лицо ее – ямы и рытвины, бородавки да мерзкая слизь от дел ее греховных. Голос – воронье карканье, что ни слово скажет, то жаба соскочит. Тело– хвостатое, да рогатое, ни мужское, ни женское– звериное. Рыщет ведьма по лесам и болотам, жертву невинную ищет, чтобы впиться в глотку клыками, разодрать да крови напиться… А потом сплясать на останках в свете луны, с диким гиканьем да ухохатыванием… Вот такие сказки рассказывают в наших краях.
Таких, как я, называют раянами. И много лет нас уничтожали по приказу Темнейшего владыки. Но однажды все изменилось. Проклятие разрушено, и мне суждено стать не изгнанницей, а правительницей. Но и сейчас я лишь пешка на доске сильнейших магов Сумеречной империи, которые решили получить власть цветущего лори. Правда, я устала играть по чужим правилам и жить по чужим приказам. А цветок, который я всю жизнь считала проклятием, возможно, станет моим спасением.
Для участия в новогоднем литературном конкурсе детского рассказа «Снежное слово».
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Детские страхи… С годами они исчезают или? Взрослому мужчине во сне приходится вновь и вновь бороться с тем, чего боялся в раннем детстве.
Оля видит странные сны. В них она, взрослая, едет по московскому метро, полному монстров, и не может вспомнить прошлое. В этих снах нет Женьки, единственного человека в её жизни, кто тоже их видел — откуда-то Оля знает, что его больше не существует в реальности, даже лица не помнит. Наяву наступает ноябрь, преддверье зимы — и приносит с собой других чудовищ да слухи о живодёре в городе. В классе появляется новый ученик. Всё начинает стремительно меняться. Стрелки часов сдвигаются с места.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Небольшой рассказ на конкурс рассказов о космосе на Литрес.ру 2021-го года. Во многом автобиографическое произведение, раскрывающее мой рост от мальчишки, увлечённого темой космических полётов, до взрослого без иллюзий, реально смотрящего на это.