Янтарь чужих воспоминаний - [10]
— Так как вас зовут? — повторила девушка. И глаза у нее, словно мед горчишный. Темные, а в глубине янтарные.
— Никак. — Я отвернулся и быстро пошел к башне, не оглядываясь.
Осень
Кристина
… —Крис, милая, где ты?
Тяжелые шаги за дверью огромного платяного шкафа, в котором она спряталась. Шкаф большой, а Криси маленькая, совсем крошка, и ей удобно сидеть на плетеном сундуке, что прячется в углу ее тайника. К тому же, она не одна, с ней друг — большой лохматый пес с одним ухом: второе оторвалось, и мама все обещает пришить, да всегда находятся дела важнее.
Но Крис не жалуется, пес нравится ей и одноухим.
— Криси, детка, ну где же ты? Выходи немедленно! Хватит прятаться, вредная девчонка!
Голос все зовет и зовет, и маленькой Крис смешно, что тот, кто ищет ее, так глуп. Ведь вот она, Кристина, под самым носом, но голос то удаляется, то приближается, человек заглядывает под кровать и громко хлопает ящиками комода, как будто девочка может спрятаться в их узком пространстве, набитом всякой всячиной. А в шкаф, большой и удобный, не заглядывает. Крис зажимает рот ладошкой, чтобы не хихикать, и прижимает к себе пса.
— Крисиии, девочка, мне придется тебя наказать!
Она все еще хихикает, но что-то меняется, и смех застревает в горле. Огромный платяной шкаф, такой надежный и уютный, вдруг уменьшается, он становится все ýже и ýже, а сама Кристина все больше. Еще немного, и она застрянет между створок, ее сдавят деревянные стенки, расплющат, словно гусеницу.
— Крисиии…
Голос все ближе. И тот, кто ищет, уже не хлопает дверцами и створками, он ходит кругами вокруг ее ненадежного укрытия, и притворяется, что не знает, где сидит, умирая от ужаса, его жертва. Он знает. Он все знает, и лишь делает вид, что ищет, а сам смотрит с усмешкой на шкаф, играет, потому что он любит играть. И любит ее страх, ее подкатывающую к горлу тошноту, ее панику, от которой руки становятся ледяными и мокрыми, а сердце стучит так, что больно в груди и ничего не слышно…
— Крииисс, выходи, милая… Ты ведь все равно от меня не спрячешься…
И она тихо всхлипывает. Потому что он прав: не спрячется… Пес в ее руках смотрит с укором, и второе ухо ему так и не пришили…
… Со вздохом Кристина проснулась и рывком села на постели. Осмотрелась. Ночник высветил мирную и безопасную обстановку ее спальни: шоколадные занавески, молочную кушетку у кровати и светлый ковер. В углу напольная ваза, узкая и изогнутая, словно змея, в ней одинокая белая орхидея. Никаких шкафов и никаких голосов. Просто кошмар.
Девушка потрясла головой и опустила ноги, ощутив ступнями мягкий ворс ковра. В окнах темно, значит, еще не расцвело. Но она по опыту знала, что уснуть уже не удастся. Накинула на обнаженное тело скользкий шелк пеньюара и прошла на кухню. В доме пусто и тихо, домработница проживает отдельно, и приходит лишь чтобы навести порядок и приготовить еду. Кристина не любила в своем доме посторонних. И не хотела лишних глаз и ушей. Дом, погруженный во тьму, словно разглядывал ее, прислушивался к шагам босых ног. Но девушка упрямо не включала свет, не пригибала голову и не таилась. Она шла по темному коридору, высоко подняв подбородок и ступая уверенно. Она — хозяйка. И никому не позволит себя напугать.
На кухне тоже горел ночник, но здесь Крис уже зажгла свет. Здесь уже можно. Ровное белое свечение залило удобное помещение, чистое стараниями кухарки. Девушка щелкнула кнопкой чайника. Достала из шкафа полотняный мешочек с кофе, осторожно развязала. Острый запах юга и солнца наполнил холодную отстраненность кухни, и Крис улыбнулась. Она любила варить кофе: этот процесс успокаивал и в то же время дарил вдумчивую сосредоточенность. Единение бронзовой турки, черных измельченных зерен и воды, неспешное, идущее со дна бурление, маленькие пузырьки по краям… Щепотка соли и перца, корица на кончике ножа, когда напиток готов. Первый глоток острый, бодрящий, настолько живой, что согревает изнутри своим огнем и щедро делится с девушкой этим ощущением жизни.
Хронометр показывал начало пятого, и Крис, допив кофе, неторопливо приняла душ, а потом прошла в гардеробную. Здесь тоже царил идеальный порядок: ровные ряды вешалок и чехлов, призванных защитить от пыли и моли, которая умерла бы от ужаса, лишь заглянув в это стерильное царство. На полках — туфли, полусапожки, сапоги… Все безупречного вида, как и положено истинной леди. Истинная леди…
Крис откинула голову и рассмеялась. Ее смех в пустой тишине дома прозвучал слишком громко, и она вздрогнула. И тут же рассмеялась громче, назло своему страху. А потом прошла в комнату и нажала кнопку системы. Тяжелые звуки ударных разорвали тишину и взорвали спокойствие спящего дома. Музыка била, словно плеть, беспощадно, больно, тягуче и ритмично, избивала чувства и терзала слух, а Крис выгибалась, сбросив свой пеньюар и закрыв глаза, подставляя тело и душу под удары этой плети. Музыка гремела, заглушая стук собственного сердца, и освобождая Кристину от оков. Она любила танцевать. Любила это ощущение полета и власти над своим телом и душой, любила свободу движения, когда она могла быть собой и не притворяться, подчиняться лишь музыке, разрывающему ритму тяжелых ударов на грани какофонии.
Тысячелетие фьорды были отделены от мира людей стеной непроницаемого тумана. Потерянные земли, попасть в которые невозможно. Ученые всего мира могли лишь мечтать об экспедиции к этим загадочным берегам. И как же повезло мне, антропологу Оливии Орвей, попасть в первую исследовательскую группу к фьордам! Или… не повезло? Ведь за туманом нас ждет неизвестность, пугающие загадки и ильхи — варвары, о которых мы ничего не знаем. Даже того, кем они являются на самом деле.
Если приходится разводиться с богатым мужем — это обидно. Если нужно сменить столицу на глухую провинцию — это неприятно. Если наследством оказывается не особняк, а развалюха — это очень грустно. А если становится известно, что твой дом еще и занят настоящим дикарем без совести и чести, — это просто катастрофа!
Я жила у зеленых холмов Идегоррии, где растут исполинские деревья и искрятся хрустальные водопады. Я рисовала этот мир, изменяя реальность, ведь я – созидающая. Я была счастлива. Но моя жизнь изменилась в тот день, когда я стала пленницей у чужеземного захватчика. У него белые волосы, огненные глаза и тело воина. Я знаю, кто он, – арманец, демон Ранххара. Тот, о ком говорят шепотом, чтобы не накликать беду. Он принес в мой мир смерть и кровь, разукрасил его красным и черным, стал тем, кому я поклялась отомстить.
Таких, как я, называют раянами. Когда-то нас было много, нам поклонялись, словно богиням, нас почитали и нам приносили дары. «Раяна» означало «желание». Тогда мы сами решали, для кого расцветет лори. Но мужчины жестоки… И теперь «раяна» значит «яд». И когда мой цветок расцветет, меня найдут. Сумеречные псы, слуги Темного владыки, они придут за мной, чтобы уничтожить. Я не знаю, для чего цветет лори, но для меня это означает смерть.
За гнилыми болотами, в самой чаще леса, там, где не поет птица, где не ходит дикий зверь, живет ведьма. Лицо ее – ямы и рытвины, бородавки да мерзкая слизь от дел ее греховных. Голос – воронье карканье, что ни слово скажет, то жаба соскочит. Тело– хвостатое, да рогатое, ни мужское, ни женское– звериное. Рыщет ведьма по лесам и болотам, жертву невинную ищет, чтобы впиться в глотку клыками, разодрать да крови напиться… А потом сплясать на останках в свете луны, с диким гиканьем да ухохатыванием… Вот такие сказки рассказывают в наших краях.
Таких, как я, называют раянами. И много лет нас уничтожали по приказу Темнейшего владыки. Но однажды все изменилось. Проклятие разрушено, и мне суждено стать не изгнанницей, а правительницей. Но и сейчас я лишь пешка на доске сильнейших магов Сумеречной империи, которые решили получить власть цветущего лори. Правда, я устала играть по чужим правилам и жить по чужим приказам. А цветок, который я всю жизнь считала проклятием, возможно, станет моим спасением.
Эта книга о жителях современной российской деревни, об их чувствах, взаимоотношениях, о поисках выхода из трудных ситуаций, в которые их ставит судьба. Каждый надеется обрести понимание и поддержку, но не каждый способен вести себя достойно у той черты, за которой нельзя уже лгать ни себе, ни другим. Рано или поздно всем предстоит сделать выбор между чужими и своими, между падением и взлётом, между ненавистью и любовью. Книга будет интересна не только молодому поколению, ищущему ответы на вечные вопросы, но и взрослым людям, чей жизненный опыт так или иначе пересекается с сюжетами этих рассказов.
![Время мечтать [повесть и рассказы]](/storage/book-covers/ff/ff78f61582c7cc7d46b3752f781fae4383c2a2da.jpg)
Герои всех произведений сборника — обычные люди, которым весьма не повезло оказаться в необычных ситуациях. Каждый ищет свой выход: кто-то с честью, кто-то с пользой, кто-то — как получится… Ну, а что считать победой и какую цену можно за неё заплатить — каждый определяет сам.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.