Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3. Пьесы и киносценарии - [23]

Хаты горят, Егор Иванович. И ветер еще раздувает, а к речке не подступиться — стреляют. Колодцы повычерпали, один ил, воды нет. Ямы на левадах копаем, чтобы хоть немного воды… Безводная наша республика.

Егор Иванович. Безводная, Варка, да не безлюдная.

Варка. Кто с нами, а кто и боится против нас стать… Все на лес поглядывают — как там Лавро бьется. У этого, говорят, без обману, этот кого угодно надвое переломит. Лавро дело знает… Как Лавро, так и мы.

Егор Иванович. А твой Середенко?

Варка (прислушалась). Вот и опять начали, Егор Иванович, косят, как траву. (Поставила лопату.) Егор Иванович, разве ему республика? Барахло да патроны, а о Клеопатре — и сама не знаю! (Помолчала.) Клеопатра! Она у меня на горле, как пиявка висит! Ну, пускай с Середенком спит — я пять лет за ним жила и мучилась. Сколько он крови мне попортил! И детей не дал бог — не мать я и поныне! Одними снами на свете держалась. Лягу, засну — и снится мне Лавро — живой, веселый, кандалами бренчит и все меня о чем-то умоляет… Сколько я монастырей обошла, сколько ворожеям перетаскала всего, бабка Мамаиха сказала — жди. Ждала я, Егор Иванович, как страшного суда. Как страшного суда!

Егор Иванович. Дазайте лопату навострю. (Берет лопату.)

Варка (кричит). Мало ей Середенка — пускай спит, я уж не жена ему, — она на Лавра глаза пялит! Она Лавру улыбается, она Лавру хочет в душу влезть!..

Входит Роман.

Роман. Тетя Варя, как тут на войну пройти?

Егор Иванович(затачивает лопату). Ну и вояка! Артиллерист или кто?

Роман. Мама пошла звонить, детенка соседям отдала, а меня сюда послала…

Варкя. Пули тут летают!

Роман. Мама сказала — может, помощь какая нужна, коня подержать или воды. Наша хата сгорела, одна поветь осталась, а собака убежала.

Варка. Иди, Роман, в клуню, кипяток носить.

Егор Иванович. Куда ему, малышу, в пекло. Там и взрослому не выдержать… Ты, Роман, со мной будешь в штабе, за помощника. Садись — и никуда ни ногой.

Роман. Вот тут? (Садится у повети.) Я никуда ни ногой.

Гринько (вбегает во двор, возбужденный, разгоряченный боем). Егор Иванович! Егор Иванович!

Егор Иванович(отдает Варке лопату). Слышу, дружок, слышу… Долго возился!

Грицько. Деникам фитиль вставляем… Пленных полна балка… Английские гимнастерки. Середенко анархистов собирает, черный флаг вывесил. Людей у него кучка, да суетня получилась, а деники наступают… Пулеметами косят, пушки подвозят… Лавро Устинович автомат на изготовку и к Середенку… Наверно, убьет… Фу!

Варка. Егор Иванович!

Грицько. Лавро Устинович из автомата так и чешет, а своих — саблей по чему попало… Чтоб не оглядывались. Вот он какой, наш Мамай…

Варка. Куда бежать, Егор Иванович, что делать?

Егор Иванович. Пожар гасите. Револьвер дать?

Варка. Давайте… (Неумело берет.) Как же из него бить?

Егор Иванович. Бери вот так… Глаз не закрывай. Вот и все…

Варка. Прощайте, Егор Иванович. Идем, Роман.

Роман. Я, тетя Варя, не могу… Я при штабе…

Варка. Ну и ладно. Только на войну не выглядывай. (Уходит.)

Роман. Я с Егором Ивановичем. За помощника. Ага?

Грицько. Сколько вас таких на фунт идет? А?

Пасечник (волочит пулемет, жена его несет полотно и узелок). Я брехней не живу. Куда его? (Ставит пулемет посреди двора, жена высыпает из платка, словно яблоки, гранаты.) Вот, патроны к пулемету, пропади они пропадом! (Ставит коробку.) Обрез еще был, да украли…

Грицько. Вот это нам в самый раз! И где вы их прятали?(Берет гранату.)

Пасечничиха(бросается к Грицьку). Сынок мой! Может, смена тебе выйдет? А я пирожочка принесла тебе…

Грицько. Пирожки, мама, второстепенный момент. (Ест.)

Пасечник. Зятя в примаки взял. А он при хозяйстве не держится. То с немцами, то с дениками бьется… Неужто забыл деникинские шомпола?

Грицько. Сто лет не забуду!.. (Наклоняется к пулемету.)

Пасечник. Домой — тебе говорят!

Грицько. Еще ста лет не прошло, отец.

Егор Иванович. Готовьте пулемет. Лишние люди, выйдите из штаба.

Пасечник (кричат). Хоть ты — домой, жена! Кому оказано!

и. Не пойду я домой, пускай дочка одна плачет, я зятем на свете держусь, милосердной сестрой буду…

Пасечник. Спятила баба… А ежели убьют?!

Пасечничиха. Я и у смерти отпрошусь!

Егор Иванович. Кажется мне, что и вы к нам пристанете. Ведь дело-то у нас общее…

Пасечник. Да кто знает, общее ли… (Уходит.)

Егор Иванович(смеется). Не поверит, пока не пощупает.

Пасечничиха. Простите, люди добрые. (Понесла полотно в клуню.)

Входит Коваль — со связанными руками, его ведут трое повстанцев.

Рыжий повстанец(юнец, штаны с красными лампасами, босой, при шашке). Заходи сюда, гад! Тут ему и бубен. Ишь ты какой тихий да смирный. Привели, Егор Иванович! Вот тебе, гадючья душа, и штаб.

Егор Иванович. Пленный?

Рыжий. Поймали за левадой! Деникинец, а то кто же! Чую господский дух!

Дед-повстанец(австрийская шапка, свитка, постолы, с цепом). Значитца, как гад, на брюхе ползет, а мы на посту стоим, а он подползает и подползает, а я — цепом!..

Замухрышка-повстанец (пожилой, штаны закатаны, красная греческая куртка, обрез, говорит тенорком). Расстрелять мы его хотели, да патрона никто не дает.

Коваль (усмехнулся). Разве без этого не обойдемся?

Рыжий (хватает Коваля за грудь).