Она вздохнула и посмотрела на своих собственных родителей, которые сидели на первой скамье, между Дентоном и Горди, а Сисиль восседала на коленях у бабушки, сложив ручки, как ангелочек.
Какая я счастливая, подумала Сесил, — мои родители любят своих детей и внуков. Эти мысли напомнили ей то, что рассказывал Рэнд о своем детстве. Заглянув в его прошлое, она стала лучше его понимать. Расти в приюте — это же черт знает что такое для ребенка, и, конечно, это оставило свой след в его душе. Что касается Джека, то он, создав свою семью, постарался обеспечить детей всем, чего сам был лишен в детстве.
А на Рэнда его прошлое оказало совсем другое воздействие. Он не создал свою семью, предпочитая жить в одиночестве. Его умение держать себя в руках, самоконтроль и, в отличие от большинства американцев, равнодушное отношение к спорту указывали на то, что ни мать, ни отец не занимались его развитием, он, можно сказать, сам себя воспитал.
Думая обо всем этом, Сесил посмотрела на Рэнда. Он стоял рядом с Джеком в темном костюме, высокий, красивый, невозмутимый, держа Лилу на руках. Внешне он совсем не производил впечатления человека, обделенного заботой родных в детстве и юности. Однако Сесил теперь знала правду, которую он искусно умел скрывать.
Рэнд был сосредоточен и внимательно слушал каждое слово священника. Он воспринимал все очень серьезно. Сесил была уверена, что он сможет пересказать всю церемонию слово в слово.
При этой мысли она чуть было не фыркнула, но сделала вид, что закашлялась. Рэнд покосился в ее сторону. Одна его бровь была приподнята чуть выше другой, что придавало ему слегка надменный вид.
Она вспомнила, как увидела его впервые в больнице возле койки Мелинды. У него тогда было точно такое же выражение лица. И она подумала, что он эгоист и плейбой. Позднее в тот же день она обнаружила в его глазах кое-что еще: сочувствие. Соблазн принять это сочувствие был так велик, что она не сумела вовремя себя остановить. Но ей удалось не сразу поддаться этому соблазну. Жизнь научила ее рассчитывать только на себя, и она старалась никому не доверять.
Позднее она поняла, что его сочувствие было не только на словах, оно таилось в глубине его души. Вместе с сочувствием он предложил ей понимание, поддержку и все самое лучшее, чем обладал.
Заглянув в его добрые карие глаза, Сесил замерла. Лучи солнца, проникающие сквозь цветные стекла, создавали сияние вокруг его головы, придавая ему почти божественно-прекрасный вид. Он выглядел спокойным, уравновешенным, зовущим к себе, словно оазис в пустыне.
Странное, необычное чувство теплой растроганности охватило ее.
Она хотела улыбнуться ему, но губы как будто онемели. Она их облизнула, но улыбка все равно получилась какая-то несмелая. Он ответил ей тоже улыбкой, а затем перевел взгляд на священника. Сесил почувствовала слабость в ногах.
Хотя она держала на руках ребенка, взгляд ее был прикован к Рэнду. Да и как им не любоваться? Он выглядел потрясающе красивым, мог ослепить какую угодно женщину. Мужественный овал лица, высокие скулы, ямочка на подбородке. И не только внешность, но и все другие его достоинства могли покорить любую женщину.
К счастью — или к несчастью, у Сесил были основания так судить о нем. Его широкие плечи, казалось, были предназначены для того, чтобы склонить на них голову. А грудь… О Боже! Мускулистая грудь, покрытая черными волосами, притягивала к себе точно магнит. И эти сильные, стройные ноги…
Нет слов, Рэнд чертовски хорош: нежный, но не робкий, мужественный, но не грубый.
Вздохнув, Сесил постаралась взять себя в руки. Не уподобляться же влюбленной девчонке. Нет! — проговорила она про себя, ощущая стеснение в груди. Все что угодно — восхищение, уважение, только не любовь. Рэнд Кёрси просто добрый, благородный, умный человек; она ценит такие качества, особенно у мужчины. А что он ласковый и нежный, так это лишь бесплатное приложение.
Она заставила себя сделать глубокий вдох и медленно выдохнула. Признавать в ком-либо достоинства и восхищаться ими еще не значит любить.
У них чисто физическая связь, продолжала она внушать себе. Физическое влечение, и больше ничего. Она решительно поджала губы и перевела взгляд с Рэнда на священника.
Постепенно стеснение в груди прошло, и она задышала свободнее. Ей стало легче оттого, что она сумела взять под контроль свои чувства, и она улыбнулась. Ну и пусть физическая связь, и прекрасно… Она насладится ею в полной мере.
— Похоже, что завтрак у тебя получился на славу.
Дыхание Рэнда защекотало ей ухо. Сесил обернулась и плечом прикоснулась к его груди. Поймав себя на том, что она может смотреть на него, прикасаться к нему, говорить с ним, не испытывая при этом головокружения, какое она ощущала в церкви, она обрадовалась.
— Получился, не правда ли? Но ничего бы не вышло без тебя. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Спасибо.
И она снова взялась за уборку посуды, но Рэнд обнял ее за талию и привлек к себе.
— Прикоснись ко мне еще раз, только левее и пониже, — прошептал он.
— Ишь ты. — Сесил шутливо оттолкнула его, но он притянул ее еще ближе к себе. Выражение его глаз показалось ей сначала шутливым, однако в глубине зрачков она уловила страсть. Сесил вызывающе вскинула голову, но при этом невольно потупилась. — Сдается мне, доктор Кёрси, вы пытаетесь меня соблазнить.
