Я спасу тебя от бури - [96]

Она медленно покачивалась со скрещенными ногами.

– Таковы моменты моей жизни, – продолжал я. – Целые эпохи. Я говорю «гром», потому что в такие моменты я оказывался взвинченным и потрясенным, а мое сердце пропускало сразу несколько ударов. Моменты, когда я понимал, что зло реально существует. Что оно нацелено на меня. Что я должен противостоять ему напрямую. Гром сопровождает молнию, а молния приносит бурю. Вот эти бури. Уход мамы, умирающий отец у меня на руках, посиневшая Энди без сознания на полу в ванной, тот день, когда меня подстрелили и подожгли, выстрел в голову мистеру Б., потеря стада и «корвета», правда о том, что случилось с Хоуп, и наконец… – Я посмотрел в сторону тюрьмы.

– Здесь, в Западном Техасе, у нас есть свойство, которого нет у других людей. Мы можем предвидеть наступление бури. Мы ощущаем перемену ветра, видим темные облака на горизонте и дивимся молниям, которые вонзаются в землю где-то далеко от нас. Иногда буре нужно несколько часов, чтобы подобраться совсем близко. Но иногда она наступает внезапно.

Я кивнул и немного помолчал.

– В моей жизни было много бурь. Кое-кто мог бы сказать, что даже слишком много. Не знаю. Но теперь я знаю, что съеживаюсь от раскатов грома, потому что мне известно, что будет дальше. Я проходил через это, и вряд ли это прекратится. Но на другой стороне, если я смогу туда добраться, я увижу… дождь.

Я повернулся и посмотрел на запад.

– Я кое-что читал о дожде. Пошел в библиотеку и поискал там. Об этом написано много книг. Большей частью это полная чушь, но люди говорили о дожде еще до того, как научились писать. Древние философы считали, что вода находится повсюду. В буквальном смысле. Парень по имени Фалес[58] полагал, что вода окружает нас, поскольку она падает сверху. Если ты будешь копать, то наткнешься на воду, если пройдешь достаточно далеко, то рано или поздно войдешь в воду. Можно думать что угодно, но в его словах есть смысл.

Я повернулся к Сэм.

– Полагаю, у меня плохо получается, но я хочу сказать, что могу устраивать собственные бури. Может быть, я в чем-то сродни грому, но… – я покачал головой, – …мне не под силу вызвать дождь. Все, что я могу, – это стоять под дождем, пока он проливается на меня. И я с радостью делаю это. В такие моменты мне особенно хорошо дышится. В такие моменты я готов смеяться, испытывать нежные чувства и предаваться любви. И плакать так сильно, что казалось, во мне больше не осталось слез, пока я не видел следующую бурю. Это были моменты, когда кто-то касался моей руки. Когда меня окружало добро. Когда кто-то защищал меня и стоял на моей стороне. Я знал такие моменты: разговор с моим отцом за гаражом, когда я подрался с мальчишками из школы, моя первая поездка в «корвете»; тот момент, когда капитан надевал мне на грудь отцовскую звезду; тот момент, когда я обнаружил Дампса на улице и смотрел, как он учится выходить на улицу, не спрашивая разрешения; тот момент, когда я упрятал Хуареса за решетку.

Я замолчал и посмотрел ей в глаза.

– Когда я влюбился в тебя и полюбил Хоуп, впервые открыл глаза в больнице и вышел оттуда, это тоже были моменты дождя. Но были и другие моменты.

Она была готова расплакаться, но я еще не закончил.

– Наверное, в такие моменты я понимал, что я не один. Что я не буду один. Тот шепот на долю секунды приподнял занавес, и я мельком увидел будущее. Там, где надежда пересекается с тем, что может случиться.

Я протянул руки, и она встала.

– Саманта, ты пролилась на меня дождем. Ты смыла ощущение бури. Я никогда этого не забуду. – По ее щеке покатилась слезинка. – Но много лет назад я дал Энди обещание. Мы выбирали обручальные кольца. Я сказал ей, что если она когда-нибудь собьется с пути, то я приду за ней. В любое время. Я дал ей слово.

Сэм расплакалась. Она понимала, что будет дальше.

– Сэм, – она кивнула и отступила на шаг от меня, – однажды я сказал тебе, что видел, как женская душа трескается пополам. Так вот, я был тому причиной. Если я останусь с тобой, то ничего не изменится. Я по-прежнему останусь собой. Единственный способ, который я могу придумать, чтобы поправить это, – сдержать свое слово. Вернуться туда, где я допустил ошибку, и все исправить.

Она кивала, скрестив руки на груди.

– Сэм? – Я приподнял ее подбородок. – Я правда люблю тебя, но…

Она посмотрела на меня.

– А как же ты? – Она ткнула пальцем мне в грудь. – Как насчет того, что нужно и правильно для тебя?

Я покачал головой.

– Мы соберем вещи и уедем отсюда, – прошептала она, глядя на дом.

– Об этом я тоже думал. Тебе нечему стыдиться, как и никому из нас. Думаю, ты можешь остаться здесь, в Рок-Бэзин. Построить новую жизнь. Дружить со мной. Быть подругой для Энди. Ей это понадобится. Это может быть трудно, и даже очень трудно. Но уехать отсюда… будет просто неправильно. Ты не сделала ничего плохого. Поэтому оставайся, и пусть Хоуп растет здесь. Броди будет присматривать за ней, и я тоже. Не знаю, как лучше сказать, но если ты уедешь потому, что чувствуешь себя виноватой, это будет просто бессмысленно.

Я протянул ей документы, которые достал из заднего кармана.

– Я встретился со вдовой и объяснил ей, что хочу сделать. Она сказала, что в любом случае собиралась оставить это место для меня, поэтому просто отдала мне дарственную и подписала ее. Я отнес документы юристу, чтобы он уладил все формальности. Теперь здесь сказано, что ты являешься владелицей этой квартиры. Это не бог весть что, но она твоя. Автомобиль тоже принадлежит тебе; вдова решила, что так будет лучше.