Я сотворил тебя - [2]

It could no longer blink out the pulses that reflected the difference between healer and foe.	И больше не чувствовал разницу в импульсах Врагов и Врачевателей.
Now there was only foe.	Теперь все стали его Врагами.
"Colonel Aubrey, this is Sawyer.	- Полковник Обри, говорит Сойер.
Answer me!	Отвечайте!
Pm trapped in a supply cache!	Я попал в ловушку на складе боеприпасов!
I think the others are dead. It blasted us as soon as we came near.	Остальные, вероятно, погибли.
Aubrey from Sawyer, Aubrey from Sawyer.	Обри, говорит Сойер. Обри, говорит Сойер.
Listen!	Слушайте!

I've got only one cylinder of oxygen left, you hear?	У меня остался только один кислородный баллон, слышите!
Colonel, answer me!"	Полковник, отвечайте!
Vibrations in the rock, nothing more-only a minor irritant to disturb the blessed stasis of the world it guarded.	Колебания в скальном грунте... Только они, эти слабые, вызывавшие раздражение колебания и нарушали благословенное спокойствие охраняемого им Мира.
The enemy was destroyed, except for the lingering trace in the cave.	Противник уничтожен за исключением жалкого урода там, в пещере.
The lingering trace was neutralized however, and did not move.	Впрочем, и этот обезврежен и не выходит оттуда.
Because of its wounds, it nursed a brooding anger.	Раны будили в нем тупую злобу.
It could not stop the damage signals that kept firing from its wounded members, but neither could it accomplish the actions that the agonizing signals urged it to accomplish.	Он не мог подавить тревожные сигналы, посылаемые в мозг поврежденными членами, не мог и совершить того, чего настойчиво требовал разбуженный болевыми сигналами мозг.
It sat and suffered and hated on the crag.	Страдая и ненавидя, недвижимо высился он на утесе.
It hated the night, for by night there was no food.	Он ненавидел ночь, потому что ночью не было пищи.
Each day it devoured sun, strengthened itself for the long, long watch of darkness, but when dawn came, it was feeble again, and hunger was a fierce passion within.	Каждыми день он поглощал солнечный свет, накапливая силы для долгой, долгой вахты в темноте, но когда наступал конец дня, с ним приходила и слабость, а голод начинал свирепо грызть его внутренности.
It was well, therefore, that there was peace in the night, that it might conserve itself and shield its bowels from the cold.	Хорошо еще, что ночь выдалась спокойной и он может использовать часть энергии на защиту себя от холода.
If the cold penetrated the insulating layers, thermal receptors would begin firing warning signals, and agony would increase.	Ведь если холод проникнет сквозь защитный слой, органы чувств начнут подавать сигналы тревоги, и боль станет еще сильней.
There was much agony.	Боль была всюду.
And, except in time of battle, there was no pleasure except in devouring sun.	И если исключить азарт сражения, то ничто, кроме поглощения солнечной энергии, не приносило ему удовлетворения.
To protect the holy place, to restore stasis to the world, to kill enemy-these were the pleasures of battle.	Защищать Святилище, восстанавливать в своем Мире безмолвие, убивать противника-таковы были радости битвы.
It knew them.	И он познал их.
And it knew the nature of the world.	Он хорошо изучил свой Мир.
It had learned every inch of land out to the pain perimeter, beyond which it could not move.	Знал каждый квадратный сантиметр поверхности вплоть до Болевого Периметра, за который заходить было запрещено.

And it had learned the surface features of the demiworld beyond, learned them by scanning with its long-range senses.	Он знал и особенности рельефа Ничейной Полосы за этим Периметром, изучив их с помощью дистанционного наблюдения.
The world, the demiworld, the unworld-these were Outside, constituting the universe.	Мир, Ничейная Полоса, Антимир - оба последних были по Ту Сторону - составляли его Вселенную.
"Help me, help me, help me!	- Помогите, помогите, помогите!
This is Captain John Harbin Sawyer, Autocyber Corps, Instruction and Programming Section, currently of Salvage Expedition Lunar-Sixteen.	Г оворит капитан Джон Хобин Сойер из автокибернетических войск, отдел обучения и программирования, временноприкомандированный к ремонтному отряду Луна-16.
Isn't anybody alive on the Moon?	Есть кто-нибудь живой на Луне?
Listen! Listen to me!	Слушайте!
I'm sick.	Мне плохо!
I've been here God knows how many days... in a suit.	Один бог знает, сколько дней я тут проторчал... в скафандре.
It stinks.	Он воняет!
Did you ever live in a suit for days?	Вам-то не приходилось жить в нем целыми днями.
I'm sick.	Мне очень плохо.
Get me out of here!"	Выручайте!
The enemy's place was unworld.	Антимир был местом, откуда приходили враги.
If the enemy approached closer than the outer range, it must kill; this was a basic truth that it had known since the day of creation.	Если враг нарушал внешнюю границу, он подлежал уничтожению. В этом заключалась Главная Истина, познанная им в День Творения.
Only the healers might move with impunity over all the land, but now the healers never came. It could no longer call them nor recognize them-because of the wound.