Я просто хотел, чтобы всё было хорошо - [45]

Ключ долго не влезал в личину, видимо, я нервничал, дверь поддалась, я зашел в коридор, швырнул ботинки и быстро прошел в большую комнату, плюхнулся на диван. Боже, как я устал. Жизнь моя таким ключом раньше не била, может и правда после 30 все только начинается, а к 40 набирает такие обороты, что хоть стой, хоть падай.

Я так и не выпил, так что можно сказать, что я молодец, сегодня предстояло взять себя в руки, ибо нужно подготовить сюжетец для первой серии. Значит, необходимо все выбросить из головы и понять, что и как нужно построить, дабы это понравилось зрителю.

Как протекает мой творческий процесс? Я сижу и думаю, пока не вылезет идея, дабы регулярно напрягать себя и что-то в итоге делать, при этом я обычно что-то попутно кушаю, потому что очень люблю есть, просто со времен бурной молодости заменил всякие чипсы каким-нибудь виноградом или орехами, в этот раз был кишмиш, я промыл его под раковиной, а потом поставил чайник. Всё, что я ем с кожурой, я окатываю кипятком или же срезаю кожу, если это яблоки, их, как оказалось, воском натирают, чтоб они имели рекламный вид, я не знал, трескал, во мне теперь свеча целая, не меньше. Смывать парафин не очень удобно, так что срезаю. Чайник готов, я кладу виноград в сеточку пароварки и ставлю всё это в раковину, а сверху выливаю почти целый чайник кипятка. Возможно, такая мойка и не работает вовсе, но я уже привык так делать, так что и в этот раз не изменил традиции.

Я принес виноград к столу, на котором лежали все мои записи, зарисовки, вообще говоря стол весь был усыпан бумажками, кто-то называет такое свинством, но я знаю, что где лежит, и что это мой порядок, единственный, который мне нужен и который меня устраивает. Я сел в кресло и достал карандаш, им и буду набрасывать сюжетную раскадровку. Я просидел, наверное, часов пять, в итоге получилось следующее. Главный Герой обманом на работе получает новую должность, старого работника увольняют за махинации, которых он не совершал. Г.Г., если вообще его можно так назвать, после работы едет к любовнице, пока дома его ждут жена и сын, которому он обещал сегодня прийти на его выступление в школе. Мальчик, конечно, раздосадован в итоге, но все же приходит его мать, зная, что отец как обычно забудет или скажет, что у него дела. Г.Г. у любовницы проводит весь вечер, а ночью возвращается домой. Жена устраивает ему скандал, с расспросами, где он шлялся, у него не удается нормально отвертеться, и в итоге подозрения жены перерастают в закономерную веру в то, что муж ей изменяет. Здесь выходит мальчик из-за двери, он следил за скандалом и молча ждал, когда будет пауза между двоими родителями, когда таковая появилась, он сказал: «Папа, я тебя проклинаю». Думаю, слушать подобное от собственного ребенка — это уже само по себе наказание, но тем не менее из-за того, что мальчик был на хорошем счету у смерти, она отчетливо слышала его слова, за которыми нужно следить даже хорошим людям, вроде него. Отец бесится, уходит спать в машину. Ночью он видит большую Луну, такую, которой он еще никогда не видел, но не придает этому кармического значения, просто присматривается к большим пятнам и думает, на что похожи эти рисунки. Как в тесте Роршаха, только интереснее, потому что в конце тебе никто не скажет, что ты сходишь с ума. Он накрывается своей курткой и засыпает. Утром он немного проспал, потому что сбил режим. Не заходил в дом, дабы почистить зубы или хотя бы переодеться, он опаздывает на работу, мчит со всей дури, но попадает в большую пробку, если бы выехал вовремя, как он обычно это делал, то ее бы миновал. Он решает обогнать по левой полосе, она была не встречная и набирает скорость, тут из правого ряда появляется такой же умник — огромная машина, на которой привязаны бревна. Г.Г. резко сбрасывает скорость и едет прямо впритык к фуре, вправо не уйти, там весь ряд занят, и никто не пускает, когда найдется дырка для того, чтобы вклиниться — пока непонятно. Трос машины впереди лопнул, бревна стали вести себя вольготнее. «Только бы не как в «Пункте назначения», — шептал герой, но тут лопается еще один трос, и бревно летит в его лобовое стекло, в последний момент он уворачивается на своем авто и вылетает на встречную полосу, где как раз велись ремонтные работы, так что аккурат в яму от водоканала он и угодил. Экскаваторщик только и успел, что рот отрыть и увидеть, как машина летит на дно. Конечно, Г.Г. не выживает, машина смята, капота почти нет, он превратился в бутерброд, а он еще и пристегнут не был. Приезжает скорая, ждали ее недолго, однако подобраться к Г.Г. они не могут — машина заблокирована. Вызывают спасателей, те едут дольше, по приезде снимают крышу и домкратом растягивают часть машины, даже не вынимая ее из ямы. Герой стонет, когда его достают, он погибает, и скорая констатирует смерть. Г.Г. открывает глаза, глядя на то, как его труп откачивают, и не может поверить и понять, что это вообще значит и почему он видит себя со стороны. Тут над ним начинается вихрь, перерастающий в маленький смерч, и его затягивает куда-то. Тьма, он открывает глаза в темной и пустой комнате, ничего не видно. Судорожно он пытается найти телефон в кармане, чтобы подсветить, но ничего не выходит, телефона нет. Он начинает приглядываться к тьме, пытаясь понять, сумерки это или кромешная, то есть та, в которой ничего не будет видно, даже если постараться. В итоге он замечает синее свечение вдали, кажется даже, что это больше сотни метров, на глаз, он ползет к этому свету, идти боится, щупает руками поверхность и только тогда переваливает вес. Оказывается, что это была дверь, которую он приоткрывает и оказывается в огромном зале, таком гигантском, который трудно вообще себе вообразить, предметы были человеческих размеров, стол в зале подходил по размеру для восседаний, но уходил при этом далеко, почти за горизонт. На секунду Г.Г. вообще засомневался, настоящий ли он, кому такой нужен, да и как такой построить — основные вопросы, которые сидели в его голове, помимо главного — черт возьми, где Г.Г. находится? Тут он приметил трон, который стоял к нему спиной, за ним явно кто-то сидел. Он обошел и обомлел от ужаса. На троне величаво восседала смерть, вернее, тогда он не знал, кто это, но череп оголенный подсказывал, что это явно не фея. Глаза ее светились голубыми огоньками, череп был полностью оголен, на ней был балахон, черный, но не дырявый, как на обычных картинках, было видно, что он дорогой, в него были инкрустированы какие-то черные камни, прямо в плащ, капюшон был накинут, и, словно черного цвета золотом, был сделан воротник, плотно державший место, где должна быть шея. В руке у смерти был серебряного цвета бокал, отделанный красными камнями, наверное, рубинами. Смерть приложила палец к губам и крик Г.Г. прекратился, точнее, он продолжал истошно кричать и даже попытался ползти назад, но словно оцепенел, а голос просто пропал, связки напрягались, он кричал изо всех сил и чувствовал это, но ни единого звука, сердце бешено колотилось и казалось — вот-вот случится сердечный приступ. Смерть улыбнулась и сказала: «Здравствуй, Ларри, — глаза ее прищурились, она провела пальцами по подбородку, изображая думу. — Не беспокойся, Ларри, у человека, который уже умер, не может быть сердечного приступа».