«Я наивный деревенский стихотворец…» - [2]

Рыбаки и грибники

— Оно понятно, что тяжело. Но все же - как провинциальному автору привлечь к себе внимание? Всероссийское?

— Либо скандальный роман на грани фола, и в каком-нибудь ОЛМА-Пресс это выйдет. Можно стать известным и удержаться. Либо написать гениальный текст, но к нему должна прилагаться удача или деньги, будь они прокляты! Без них текст просто не будет издан, а кто прочтет неизданное? Воланд? Наконец, можно просто переехать в Москву. В провинции не сделаешь ничего. Даже путь Астафьева или Распутина лежал через московские издательства. А сейчас ситуация только усугубилась.

— Играют у нас литературные премии свою роль? Чтоб ее присудили - и сразу ты вышел "в люди"?

— По большому счету, нет. Вот государственная премия, она дается "за все", за некую совокупность заслуг. Недавно ее дали Ахмадуллиной. В следующий раз кто получит? Кушнер? Рейн? Это достойные, уважаемые люди. Но никто молодой госпремию по определению не получит.

— А "Букер", на который номинируетесь, - он лучше?

— Там есть объективность оценки в пропорции пятьдесят на пятьдесят. Это скорее высокий показатель, чем низкий. Что еще есть? Премия Аполлона Григорьева - очень престижная, в жюри ведущие критики. Но в виде самой премии дается не то бутылка водки, не то один рубль. Все упирается в спонсоров. Вот Чубайс свою премию учредил, называется "Поэт". Дали ее, конечно, питерцу Кушнеру. Я не против того, чтобы у РАО "ЕЭС" была своя премия, но нам нужна государственная поддержка.

— Союзам писателей ничего не перепадает совсем?

— У писательских союзов юридический статус общественных организаций. То есть клубов по интересам, вроде рыбаков, грибников и собаководов. Какая тут господдержка? Я готов обратиться к Путину: дайте нам специальный закон, выделяющий творческие союзы. Давайте возродим Литфонд. Это не советское изобретение, это еще в середине ХIХ столетия русские писатели скинулись на помощь коллегам. Прежде всего, больным. В советское время на средства Литфонда писатели брали себе больничный, ездили в санаторий. Почему прекратилось? Каждое издательство отчисляло в Литфонд процент или два от цены каждой книги. Сейчас издательства, наоборот, стремятся обмануть даже собственных авторов: Вот Маринина, кажется, недавно судилась.

— Давайте о той премии, которая ближе: имени Виктора Астафьева, для молодых. Какая-то она загадочная. Десять лет дают - никто не знает, кто именно. Жюри там было вообще?

— Изначально ее учредил Виктор Петрович. В жюри были я и Марина Олеговна Саввиных. Случилось пару раз, лауреатов назвал сам Астафьев.

— Хорошо, как с ней обстоит дело сейчас?

— В этом году, по предложению президента Фонда им. Астафьева Евгении Кузнецовой, премия стала всероссийской. Из сотни рукописей мы отобрали в редакции "Дня и ночи" пятнадцать. По каждой номинации - поэзия, проза и так далее - оставили трех авторов. Выбирать лауреата будет жюри, которое соберется здесь: Анненский, Кураев, Курбатов, Попов, Павлов, я и Саввиных по традиции. Большинством голосов. 23 сентября премия будет вручена. Перед тем для ребят пройдут мастер-классы.

Приметы для Чубайса

— Вы порядка десяти раз говорили о закрытии журнала "День и ночь". Нет опасения, что это все крики: "волки! волки!". А когда придут волки, никто уже не поверит.

— А волки были самые настоящие! Несколько лет назад журнал полгода не выходил. А разве это журнал - полгода не выходящий? Это скорее альманах какой-то. В такие времена мы используем редакцию по-другому. Проводим тут занятия с лицеистами, одно время собирались фантасты:

— Знаю, собирались.

— Могу эксклюзивную байку рассказать. Про финансирование журнала. Стоило мне попросить о помощи Ходорковского, как его через две недели посадили. Написал письмо министру культуры Швыдкому - через неделю его уволили из министров. Написал Чубайсу, через пару дней Москва осталась без света. Вот думаю, кому еще написать.

— Роман Харисович, а вы вообще кто: поэт, прозаик, драматург, чиновник, менеджер от культуры? Сам для себя, в первую очередь?

— Я наивный деревенский стихотворец, кем был, тем и остался. Клянусь вам. Но граница между жанрами размыта. Просто каждая тема требует своего режима. Вот, скажем, сейчас я написал пьесу "Режим аська": Знаете "аську"?

— Знаю. Но я темный, "аську" ненавижу - не пользуюсь.

— Сюжет такой: девочка в Интернете нашла текст, вычитала из него, что надо покончить с собой. Списалась с автором. А потом выясняется, что она еще школьница. И тот ее в рваных диалогах убеждает, что жизнь прекрасна: Не знаете, какому театру в Красноярске отдать? Кто бы поставил?

— Отдайте кому обычно.

— Кому обычно - это уже в Москве.