Я, Дрейфус - [63]

Шрифт
Интервал

— Мы не ходим заниматься во двор, — сказал один из них. — Отжимаемся у себя в камерах.

— Им меня не остановить, — сказал я.

Это только усилило их восхищение. У меня создалось малоприятное впечатление, что они выдвигают меня в свои вожаки. Поэтому больше я ничего не сказал. Я даже не мог заставить себя им улыбнуться. Я хотел, чтобы они ненавидели меня за то, что я не один из них. Но в это они бы ни за что не поверили. В их глазах я был таким же детоубийцей, как и они, и поэтому имел все основания войти в их клуб. А членство в нем было обязательным.

После завтрака я отправился во двор. Идя к своему углу, я ловил на себе удивленные взгляды, услышал: «Готов ко второй порции». Я совершенно не волновался и благодарил Господа, что Он дал мне смелость. Я напевал бабушкину песню и решил начать с пробежки по двору. Игра в мяч прекратилась, отжиматься и разминаться тоже перестали. У меня набралось немало зрителей. Они молча понаблюдали за моей пробежкой, послушали мою веселую песенку, а когда я пошел на третий круг, вернулись к своим занятиям, и остаток отведенного на спорт времени меня никто не трогал. Я понял, что одержал маленькую, но победу. В камере я улегся на койку, тело ныло, но я испытывал несказанную радость.

Следующие несколько недель я обедал и занимался спортом с теми париями, к которым меня причислили, и наконец решил, что добился своего. С тех пор я упражнялся у себя в камере, еду мне приносили туда же. За то недолгое время, что я провел в тюрьме, начальник успел со мной подружиться. Иногда он заглядывал ко мне в камеру узнать, как я. Думаю, он верил в мою невиновность. Он приносил мне новости с воли, иногда оставлял газету почитать. По-моему, он понимал, что мне нужно одиночество. Я не стал жаловаться, что меня избили, но ему наверняка об этом доложили, и он беспокоился о моей безопасности. Поэтому он удовлетворил мою просьбу, хоть она и была необычной. Некоторое время я наслаждался уединением, но не мог не признать, что одиночество мое было удручающим. Однако мысль о тех, с кем я здесь общался, претила мне настолько, что только усугубляла депрессию. Дни тянулись очень медленно, но это было ничто по сравнению с пятнадцатью годами, которые мне предстояло отбыть. Люси навещала меня постоянно, рассказывала мне новости, и это ненадолго, но приободряло меня, а потом лишь напоминало о той жизни, которая шла без меня. Но я не терял надежды. Я все еще не мог поверить в то, что со мной случилось. Это был какой-то фарс, и я иногда улыбался, глядя на решетку на своем окне.

А потом, в один день, жизнь моя изменилась. Тогда я этого не знал, но, оглядываясь назад, я понимаю, какие перемены принес тот визит. В тот день ко мне пришел Сэм Темпл. В нашу первую встречу он меня к себе не расположил. Видимо, в том угнетенном состоянии я бы ни к кому не расположился. Впрочем, думаю, и я ему не очень-то понравился. Я был с ним суров, возможно, даже груб. Я почти растерял навыки общения, и когда он ушел, я сожалел, что держался столь холодно. Однако я все-таки начал писать. Наверное, потому, что мне больше нечем было заняться. Но стоило мне начать, и у меня появилась цель. Я нашел способ доказать свою невиновность. Во всяком случае, я так думал. С того времени у меня бывали периоды сомнения, я порой ощущал бесплодность своих усилий. Но по большей части писание давало мне, если я могу так выразиться, радость, и порой случались волшебные мгновения, когда я понимал, что тюремные решетки — это ничто. Сэм стал частым посетителем и, осмелюсь сказать, близким другом. Он познакомился с моими близкими, постоянно видится с ними, помогает им. И, главное, он отлично умеет слушать и сочувствовать. Он помогает мне прояснить ум, разобраться, где реальность, а где вымысел. Во многих смыслах это ему я обязан тем, что выжил.

Мне только что принесли на подносе ужин. Тело у меня болит, но я знаю, что буду отлично спать, потому что завтра придет Сэм, буду ему читать, а он будет слушать.

30

Ронни Коупс, частный детектив, нанятый Ребеккой, превзошел себя и не только выполнил задание, но и насладился отличным отпуском. Поскольку ему пришлось попутешествовать. Первым пунктом назначения была деревушка в Австрийских Альпах. Предварительное расследование привело его в ту самую деревню, куда Эклз постоянно возил своих учеников кататься на лыжах, а еще он без труда нашел ту семью в Вене, у которой жил Джеймс, когда на семестр прервал учебу. Ронни, сделав вид, что ищет жилье на неделю, заглянул к ним. Ему предложили комнату, и он тут же въехал туда. За неделю он заработал расположение всего семейства. Фрау Мюллер была англичанкой, родом из Шеффилда. В юности она отправилась в Австрию покататься на лыжах, влюбилась в своего инструктора и вышла за него замуж. В Шеффилд она возвратилась лишь однажды, но в родном городе ее больше ничто не интересовало. «Теперь мой дом — Вена, — сказала она ему, — и я тут очень счастлива».

Она рассказала, что у нее двое детей, у них уже свои семьи, и они живут в Мюнхене. Она показала ему фотографии своих родных. Среди них был и портрет молодого'человека в военной форме.


Еще от автора Бернис Рубенс
Пять лет повиновения

«Пять лет повиновения» (1978) — роман английской писательницы и киносценариста Бернис Рубенс (1928–2004), автора 16 романов, номинанта и лауреата (1970) Букеровской премии. Эта книга — драматичный и одновременно ироничный рассказ о некоей мисс Джин Хоукинс, для которой момент выхода на пенсию совпал с началом экстравагантного любовного романа с собственным дневником, подаренным коллегами по бывшей работе и полностью преобразившим ее дальнейшую жизнь. Повинуясь указаниям, которые сама же записывает в дневник, героиня проходит путь преодоления одиночества, обретения мучительной боли и неведомых прежде наслаждений.


Избранный

Норман когда-то в прошлом — вундеркинд, родительский любимчик и блестящий адвокат… в сорок один год — наркоман, почти не выходящий из спальни, весь во власти паранойи и галлюцинаций. Психиатрическая лечебница представляется отцу и сестре единственным выходом. Решившись на этот мучительный шаг, они невольно выпускают на свободу мысли и чувства, которые долгие десятилетия все члены семьи скрывали — друг от друга и самих себя. Роман «Избранный» принес Бернис Рубенс Букеровскую премию в 1970 году, но и полвека спустя он не утратил своей остроты.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пятый угол

Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».


Третья мировая Баси Соломоновны

В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.


Русский роман

Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).


Свежо предание

Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.