Я, Дрейфус - [29]

Мне самому было противно, что я прибегаю к таким аргументам. Это свидетельствовало о моей же слабости. Джордж ничего не ответил. Просто презрительно смотрел на меня. Я уставился на него. А потом спросил:

— Джордж, вас что-то беспокоит?

— Ничего, сэр. Совершенно ничего.

Его тон изменился. Он снова стал маленьким мальчиком, и я понял: сколько бы он это ни отрицал, что-то его тревожит.

— Вы же понимаете, вы всегда можете прийти поговорить со мной.

— Благодарю вас, сэр.

Он сделал шаг назад — ему явно хотелось поскорее сбежать. Мне показалось, что за дверью моего кабинета он расплачется.

— В любое время, — продолжал я. — Помните об этом. Можете идти, — к его радости, сказал я.

— Благодарю вас, — пробормотал он и вышел.

Потом я побеседовал с его воспитателем. Тот тоже заметил, что мальчик ходит угрюмый, но иногда вдруг ведет себя дерзко. Он пообещал присмотреть за ним.

Джордж не шел у меня из головы, и скоро его образ стал преследовать меня по ночам — вместе с подмигивающим Эклзом.

Незадолго до начала летнего семестра в дверь моего кабинета робко постучали — так робко, что я сразу понял: это кто-то из учеников. Я не стал говорить «входите», как сказал бы любому учителю. Я подошел и открыл дверь сам, чтобы придать чуть больше уверенности тому, кто за ней стоял. Там оказался Джеймс Тернкасл, и я даже предположить не мог, что ему от меня понадобилось. Джеймс был блестящим учеником, одним из лучших в школе. Я мало что о нем знал, кроме того, что он выученик Эклза. Его отец был дипломатом где-то на Ближнем Востоке, но родителей его я никогда не видел. Джеймс хоть и входил в группу при Эклзе, мне он всегда казался скорее одиночкой. Он был красивый мальчик, выглядел немного старше своих лет. Он собирался сдавать обязательные экзамены на аттестат. В то лето по всем параметрам его академической подготовки хватило бы для поступления в университет. Я предложил ему сесть. Усевшись, он заерзал на стуле.

— Не спешите, — сказал я, поняв, что ему трудно высказать свою просьбу. — Чем я могу помочь?

— Я хочу пропустить год. После обязательных экзаменов на аттестат, — выпалил он. Сказал он это так быстро, будто хотел поскорее покончить с этим делом.

Его просьба меня удивила.

— Почему вдруг? — не мог не спросить я.

— Я хочу сделать перерыв перед тем, как сдавать на аттестат о полном образовании.

— На этом этапе обычно перерывов не делают, — сказал я. — А вот после экзаменов о полном образовании часто пропускают год и уже потом идут в университет. Сейчас не самое удачное время делать перерыв в занятиях.

Он не ответил, и я понял, что надо расспросить его поподробнее.

— А что вы собираетесь делать в свободный год?

— Друзья в Вене пригласили меня пожить у них. Я познакомился с ними, когда мы с мистером Эклзом ездили туда кататься на лыжах.

— Вы обсуждали это с родителями?

— В этом нет необходимости, — сказал он. — Им все равно.

Я подумал, что последняя фраза — ключ к загадке, и решил, что надо узнать побольше. Джеймс поступил в школу еще до моего назначения. Где-то должна быть информация о его семье. Я посмотрел на него.

— Прошу вас, сэр! — сказал он.

— Мне надо это обдумать, — ответил я. — Зайдите ко мне в конце недели.

Он встал.

— Спасибо, сэр! — И повторил: — Спасибо!

Наконец-то у меня появился повод пригласить Эклза ко мне в кабинет. Он не только преподавал историю, он был еще и воспитателем. Он пришел после занятий, вел себя, как всегда, чуть ли не подобострастно. Налив ему хереса, я рассказал о просьбе Тернкасла.

— Что вы знаете о мальчике? — спросил я. — Из какой он семьи?

— Там, увы, все не очень радостно, — сказал Эклз. — Он единственный ребенок, родители никогда детей не хотели. Для этой пары главное — карьера, они очень богаты и очень эгоистичны. Он редко их видит. На каникулы его сплавляют к тетке в Девон, и за все время, пока он у нас учится, ни отец, ни мать здесь не появились.

— Ну а что его тянет в Вену? — спросил я.

— У него там действительно друзья. И я могу за них поручиться. Я знаком с их родителями. Они примут его как родного.

— А деньги на поездку, на проживание и так далее?

Эклз улыбнулся.

— Тернкаслу дают баснословные деньги на карманные расходы. Вне сомнения, для очистки совести.

— А вы как думаете? — спросил я. — Стоит его отпустить?

— Это вам решать, сэр Альфред.

— Но вы-то что думаете?

— Ну, он по крайней мере начнет свободно говорить по-немецки. Я бы сказал, очень неплохой навык.

Я намеревался разрешить мальчику сделать так, как ему хочется, потому что считал: отказав, я причиню ему больше вреда. Но сначала решил написать его родителям и тете и получить их официальное согласие. Когда в конце недели Тернкасл снова пришел, я сказал, что жду ответа от его родителей. Он рассмеялся.

— С тех пор, как я здесь, то есть почти за четыре года, я не получил от них ни строчки. Даже открытки на день рождения. Надеюсь, вам повезет больше, сэр.

Но мне не повезло. Семестр подошел к концу, а ни родители, ни тетя из Девона мне не ответили. Дождавшись окончания экзаменов, я вызвал Джеймса к себе в кабинет. Постучал он опять робко, вид у него был нервный. Я предложил ему сесть, улыбнулся. Он догадывался, что новости у меня хорошие, но по-прежнему был напряжен.