Я детству сказал до свиданья - [46]

— Вот оно что, — протянула Галя. — Чем же плох был старый начальник? Мне показался он добрым, отзывчивым.

— Старый хозяин ходил какой-то мятый, сутулый, без свиты. Придирался по пустякам. Несправедливым бывал. Ну, например, кто-то один провинился, а хозяин дает распоряжение: всем отоварку прекратить. Вот бунт и подняли: дайте нам нового хозяина, который смог бы навести порядок. Новый хозяин сразу пошел на уступки по мелочам, зато в главном проявляет принципиальность.

Галя невольно подивилась наблюдательности и здравым суждениям брата. Откуда что взялось…

— Скажи, а ты скучаешь без музыки?

— Еще как! — воскликнул Саша. — Завидую тебе, что ты можешь, когда захочешь, слушать рок.

Галя засмеялась.

— Можешь не завидовать: такого со мной не случается, чтобы я захотела.

— Вот видишь, как вы все себя обедняете! Как загремит, как даст чаду тяжелый рок-хард, так вы блокируетесь от этой музыки, щит ставите в своей душе и не воспринимаете. А ведь музыка — одна, она вся хороша. Просто одна пошумнее, другая потише. Каждый же автор может тебя сразить, один — тем, другой — иным. И мы богаче вас, мы воспринимаем и старую музыку, и новую. А как я люблю гитару! Играет гитара — ясно слышишь, как два собеседника разговаривают. Один кончает — бац, уже другой отвечает. Ясно слышишь за переборами струн, как две души переговариваются между собой.

— Да, мы сделали ошибку, что не отдали тебя учиться музыке, — сказала Галя печально. — Может быть, все тогда было бы по-другому…

— А Мамаев по-прежнему твой отрядный? — спросила она внезапно.

— Нет, что ты! Новый хозяин их всех повыгонял, кто дрался почем зря.

«Спасибо Турсунову и Раковскому, — подумала Галя. — Вот уж кто по праву занимает свое место!»

«А ВДРУГ И МНЕ ТАК ПРИДЕТСЯ…»

— А я смотрю — хмурится дневное светило, — с тревогой сказал Саша, глянув на небо, когда они вышли из клуба.

И в самом деле: откуда ни возьмись, тучи уже громоздились на небосводе. На плацу было пустынно, и поднявшийся ветерок с сухим шелестом гнал по асфальту сухие редкие листья.

— Ну, прощай, мой непутевый братишка, — сказала Галя и обняла его, ощутив запах мазута, машинного масла и еще какой-то неизбывный запах колонии, который присутствовал здесь повсюду. — Веди себя хорошо.

Саша, понурившись, пошел к одним железным воротам, а Галя со своим провожатым — к другим. Опять лязг и скрежет затворов, да еще к тому же прозвенел звонок. Галя только теперь различила его звук: оказывается, он звонил всякий раз, когда кто-нибудь входил в зону или выходил из нее. Как будто предупреждал: осторожно, человек идет…

Раковского уже не было: его вызвали в город. Вольнонаемные служащие уехали на специальном автобусе.

— Надо было и вам с ними уехать, припозднились вы, — сказал Тихон Михайлович, вручая Гале пропуск. — Теперь надежда только на такси.

…Пока Галя добиралась до большой дороги, хлынул дождь. Она долго стояла на обочине, поднимая руку навстречу каждой машине и всем телом ощущая ледяное дыхание недалеких гор. Мимо проносились машины, в которых сидел один либо два человека, и красно-оранжевый уют салона, освещенного изнутри, так манил к себе! Но машины не останавливались и тут же скрывались в тусклой дали за серыми полотнищами дождя.

Потеряв надежду, Галя двинулась пешком. Снежная крупа, в которую на лету превращались дождинки, колко хлестала ее по лицу и непокрытой голове. На этой дороге не было даже тропинки для пешеходов, и приходилось идти прямо навстречу машинам. Грузовые и легковые, они обгоняли Галю одна за другой, и ни у кого не возникло желания остановиться при виде одинокой фигурки на раскисшей дороге. Галя уже не поднимала головы и не оборачивалась. Она шла, оскальзываясь на каждом шагу, и вспоминала улыбку брата. Ведь это была первая улыбка, встреченная в зоне! Потом ей вспомнился Максуд и его цех: мгла, вспышки металла, окалина. Люди толкают тележки. «Спаси меня, чтобы я залез в этот цех…» — сказал Саша.

Вдруг тяжелый грузовик, обдав Галю выхлопными газами, натужно зафырчал, затормозил, остановился. Открылась дверца, выглянул молодой круглолицый шофер.

— Девушка, садитесь, подвезу.

Галя молча подошла и забралась в кабину, вцепившись в руку шофера онемевшими от холода руками. Некоторое время ехали не разговаривая. Шофер осторожно приглядывался к нежданной спутнице с обвисшими мокрыми волосами, побелевшими щеками и красным носиком.

— А я смотрю, вы идете, и подумал: вдруг и мне когда-нибудь так придется?

— Правильно подумали, — сердито сказала Галя. — Всем и всегда надо бы так думать.

— Вам куда? К автобусной остановке в город?

— Да. А что, не по пути?

— Мне в другую сторону, но я вас подвезу. Между прочим, я сразу догадался, что вы из города.

— Да? Каким образом?

— Сам не знаю. По каким-то неуловимым признакам. Все-таки у нас в поселке народ другой.

— Я вам так благодарна, — помолчав, произнесла Галя. — Вы сегодня спасли меня от верного воспаления легких. Интересно, а вы когда-нибудь попадали в аварию? — неожиданно спросила она.

— Пока нет.

— Хотите, научу вас, как избежать аварий?

Парень снисходительно усмехнулся, однако сказал:

— Валяйте, учите.