Я детству сказал до свиданья - [48]

Кузьма вскинул ружье, прицелился в белку.

— Уши затыкайте, рты раскрывайте! — закричали бабы.

А Кузьма вдруг опустил ружье и сказал:

— А оно у меня сроду не заряжено.

— Да, повезло белке, — сказал Акаев, посмеявшись. — А что было бы, если б в вашу деревню попал крокодил или шакал?

Все развеселились, посыпались шуточки. Где-то в отдалении, наверное, в режимной части, пробили по радио кремлевские куранты, известив о том, что окончательно наступил Новый год.

— Ну, а теперь расскажи про огород, — попросил Акаев (так ребенок просит маму рассказать полюбившуюся сказку).

Жан не возражал — про огород, так про огород.

— Выл у моего деда огород — век не забуду. Лук какой был ухоженный на грядках! Сочный, высокий, темно-зеленый и сладкий. Выйдешь утром — земля уже теплая. Стрелы лука торчат — свежие, упругие, а одна стрелка вытянулась с куполом. Глянешь на другую грядку — там, где вчера цветочек желтенький красовался, молоденький пупырчатый огурчик подрос, белесый снизу, с землей налипшей. И пахнет огурцом!

(В этот момент мы все остро почувствовали запах огурца).

— Сорвешь его, обломаешь цветок, оботрешь — и особенно вкусный с белесой стороны, которой он к земле прижимался. Съешь, потянешься за другим, а там пчела сидит, а в другом цветке шмель гудит.

Посмотришь по другим грядкам — редис малиновый, морковка оранжевая выглядывают из-под земли — посеяна так густо, что прореживать пора. Вырвешь, которая покрупнее, похрустишь.

И только томаты все еще зеленые, чуть-чуть мохнатые. И никак не растут, хотя острый запах томата уже слышен.

Посмотришь на грядки с капустой. Они голубовато-зеленые, светлые кочаны едва начинают завязываться. Осенний овощ.

И так каждое утро: только проснешься — тут же на огород, так там интересно. И все-то мы знали, у кого что растет на огородах. У Кузьмы-украинца с десяток подсолнухов поднимается на краю огорода. Почему-то ни у кого так дружно не росли, а у него вымахивали огромные.

Знали, у кого горох посеян и бобы. Там хоть и стояло пугало, но боялись не пугала, боялись собаки. Туда не ходили. Собака на улице — ничего, а как к огороду подойдешь, такой лай поднимала, что туда и не совались.

И во все времена года, с весны и до осени огород был интересен.

Я был такой маленький, что в загородочке дощечку отведешь — и лазейка готова. Выглянешь за отодвинутую дощечку, а там лес! Да такой могучий и такой темный, что в нем, наверное, не только волки, но и медведи ходили. Боязливо оглядываясь по сторонам, отдерешь лапу, со мхом вместе, от ели седой, а там лисички рыженькие — мелкие, прекрасные, свеженькие. Страшновато, конечно, в таком лесу — того и гляди, леший вывернется откуда-нибудь.

А дальше в нашем огороде лощинка была, по которой маленький-маленький ручеек шел, но достаточно холодный, из родников. Спускаешься к ручейку — трава высокая, тимофеевки цветы, помельче — лютики желтые и земляничные лапки и ягоды сочные.

За лощинкой, за ручейком — картофельные грядки. Ох, сколько в них было вложено! Как окучивали, унавоживали в какие гвардейские прекрасные ряды их выстраивали, эти грядки, и тогда фонтанами необычайными из земли поднималась ботва картошки.

А рядом — грядки капусты белокочанной, которую сечками в корыте будут готовить на зиму. И морковка-каротелька (сорт такой моркови) — сладкая, крепкая, хрустящая, ее тоже на зиму с капустой заготавливали. И по грядкам — свекла, такая сочная, такая красная, честно отдававшая свой сок в борщи.

А там и укроп кустится — разных времен укроп, это долговременное растение: то совсем молоденький, а то заматеревший, с зонтиками. И все это шло в супы с первым ранним картофелем, в борщи на исходе лета.

По утрам там жаворонки звенели, вечерами соловьи щелкали. Не знаю, как в других краях, а в России самая ранняя весенняя птица — жаворонок. В первые дни марта прилетает. И он всегда вьется над своим участком. Вы что думаете, птицы тоже землю на участки делят. Вы думаете, почему соловей поет? Для приятности? Нет, он свой участок охраняет. Не знаю, как персидский, а русский соловей любит гнездо вить на земле, особенно над оврагом.

Как только появлялась первая трава — к апрелю обычно, начинали стада выгонять — коров и овец — на пастбища. А там и до первой зелени на огородах недалеко. А там, смотришь, и деревья зацвели. Под цветущими вишнями и яблонями трава весенняя, густая. Под липой — ландыши. Ставили столы в саду. Мать с грядки приносила салат — светло-зеленый, сочный, хрупкий, тронешь — расколется. Лук стрельчатый. Укроп ажурный. Все это заливалось густой сметаной, посыпалось толченой солью. И самовар сверкает на солнце начищенной медью. И мед душистый в глиняном горшочке.

Так вот. В конце всех этих грядок, огорода, на меже, на пригорке стояла рябина. Это было довольно высокое дерево с тугими рябиновыми узлами. Все жители деревни знали эту рябину на меже. И вот что интересно: таким соком нальется весной она и такие доверчивые белые зонтики цветов выбросит навстречу всем! А потом и призамрет вроде, пока, копая картошку, морковь, лук, с капустой убираясь, вдруг не увидишь в конце огорода — ох, как, оказывается, расцвела рябина! Гроздья красные, листва чуть пожелтевшая — совсем, как в русской сказке.