Взрослые сказки - [8]

Шрифт
Интервал

– А что делать, доктор?

– Сбрить.

– Усы?

– Нет, брови.

Сказка о ходиках с кукушкой

В семь вечера родился мой дед. В четыре минуты восьмого – бабушка. В семнадцать минут восьмого произошла революция. В двадцать три минуты восьмого дали пропуск на жизнь моим родителям, маме в Европе, папе – в Азии. Без пятнадцати восемь моя страна победила в великой войне. Без одиннадцати восемь я появился на свет. Без четырех минут восемь пошел в школу. Без трех минут восемь моя Родина запустила в космос первый искусственный спутник Земли. Потом в памяти наступил провал. В восемь узнал, что я директор школы. Сейчас тринадцать минут девятого. Сколько жизни осталось, не знаю.

Хорошо бы еще минут десять.

– Кукушка, кукушка…

Путаная сказка

У нас сегодня солнце застряло между ветвей. Утру пора в день перекатываться, а оно запуталось и сидит там, как Жар-птица в гнезде. Горожанам бы радоваться, что утро пришло, а они давай в МЧС названивать. Приехали с пилами, с вышкой, в костюмах жарозащитных. И давай ветки вокруг солнца опиливать. А солнышко, как от пут освободилось, время в себе не состыковало и к вечеру пошло. И так ему понравилось восходить и закатываться, что у нас с тех пор ни ночи, ни дня. Знаете, люди лучше стали, моются чаще, гостят и грустят по-настоящему.

Сказка о часах господа

Ладони – циферблат. Мизинец секунды отсчитывает, безымянный – минуты, средний – за часы отвечает, указательный – за годы, большой – за века.

Господь часы каждому в руку дал.

Тихая сказка

Ни запятых, ни пауз. Затих за так. За не так заткнулся.

Сказка-зов

Гадаю, негодую. Ты где?

Сказка о просветах

Между пальцами восемь просветов. Там недели обитель: понедельники, вторники, среды, четверги, пятницы, субботы, воскресенья. И восьмой, святой просвет. Редкий, високосный день. Имя ему каждый сам дает.

А нет имени, значит понедельник опять.

Сказка о феврале

Совершенен лишь февраль, и то лишь

на семьдесят пять процентов.

Сказка

То, что до сих пор живу, – сказка. То, что до сих пор работаю, – сказка. То, что до сих пор не сижу, – сказка. Всё – сказка. Что не сказка, того и нет на белом свете.

Сказка о Кубе

И Земля когда-то была кубом. Люди слишком часто играли в кости и перешли дозволенные грани.

Приплюснутый шар устраивает их больше.

Старая сказка

Земля – курица. Луна – яйцо.

С птенцами не получилось. Не летают люди.


Не сказка

Закон – знак не Бога.

Сказка о кругах

Хожу кругами ада. Хочется кричать.

А люди твердят одно: «Молчи!»

Знать бы, о чем.

Сказка о свадьбе

Залетела однажды птица счастья в здание суда. Судья вышла замуж за прокурора. Здание в ЗАГС перепрофилировали.

Сказка о последнем поцелуе

Жизнь начинал с поцелуя груди.

Потом знамя целовал, губы, руки.

Последний поцелуй куда?

В воздух?

Сказка о давлении

Верхнее давление зависит от касания краешка груди, нижнее – от коленей медсестры.

Других причин повышения нет и быть не может.

Сказка про сорт

У причин смерти два сорта. Высший сорт – от сердца. Остальные в счет не идут.

Сказка о пирогах

Явь – тесто. Сны – начинка.

Вот такие пироги получаются.

Сказка о гнездах

Зимой в гнездах птиц снежинки весну высиживают.

Сказка о краешке дивана

Все моря, океаны, материки переполнены ею. Есть остров, вернее, краешек его.

Там отдыхаю от боли.

Сказка о везении

Той страны, в которой мама открыла весну, – нет. В этой судят. Значит, кому-то из нас не повезло.

Сказка о шуме

Я вам никогда незабудки не дарил и ландыши тоже. Я даже не дышал в вашу сторону. Кроме тишины, одарить нечем, я весь шум уношу с собой.

Белая сказка

Июнь. Время белого листопада. Вишня, яблоня, черемуха, а в завершении тополиный пух. В Петербурге белые ночи, у нас белое начало дня.

Я лепестки прикладываю к губам, а вы?

Сказка о детях

Люблю проходить мимо детского сада, там ребятишки всегда, как чайки, галдят, и кажется, что море совсем рядом. Вот еще чуть-чуть шагну, и откроется такая необъятная роскошь воды, воздуха и свободы, что одному не вынести.

Сказка о дынях

Возвращайтесь в август, когда дыни спеют. Купим самую большую, в луну величиной, нарежем крупными ломтями и захлебнемся в аромате Юга. На свете есть не только фигурное катание, но и поедание дыни вдвоем. После дыни, как после поцелуя с солнцем – улыбаться тянет.

Сказка о белье

Порой пытаются стирать мое грязное белье. Знайте, у меня его нет, как и быта нет. Перо, книги, сигареты и чай, стол на кухне, подоконник – вот и всё.

Сказка прощания

Хочу тихо-тихо сохнуть во дворе белой простыней на веревке. Соседей таких же тихих хочу, живущих ожиданием ветра и рук. Когда из двух половин, и каждая – крыло, – прощаться проще.

Сказка о пяти чувствах

Раньше Земля на трех китах покоилась. Океан их глубиной вод покорил. Уплыли киты, так до сих пор там и плавают. Потом пришлось ей на трех слонах стоять. Тех красота Африки пленила, сбежали слоны туда. Взялись Атланты Землю на плечах держать, но на колени пали. Не от тяжести земной, красота женская ребят подогнула. Спасибо Птолемею, он Солнце вокруг Земли вращаться заставил. Когда светило устало, Коперник дал ему отдохнуть. Пришлось Земле вокруг Солнца хороводы водить, что она до сих пор и делает.

Надеюсь, вы поняли, кто родители моих чувств? Слоны, Киты, Атланты и Птолемей с Коперником.

Продолжить чтение
Еще от автора Александр Евгеньевич Попов
На высоте поцелуя

Однажды пообещал поэтам подарить книгу стихов без слов. Они возмутились, возразили – быть такого не может. Но в поэзии всё возможно, она старше письменности. Когда поэты получили на руки строки, состоящие из сколов уральских камней, они смирились.Я ищу поэзию во всем, она соизмерима с миром. Написал «Цифростишия», где вместо букв – цифры, где вместо слов – натуральные числа. Потом вышли «Хулиганские дроби», дробь – это тоже поэзия, танец числителя со знаменателем.Теперь перед вами новая книга стихов: ведь губы, соединенные в поцелуе, это четверостишия.

Проза Дождя

Очередная книга Александра Попова, «Проза дождя», необычна как по содержанию, так и по оформлению. По содержанию – потому что автор ее как бы двоится. Иногда это человек, иногда – дождь, иногда – сумрак ночной, в котором сияют звезды…"Есть ли у книги автор? А зачем? Если читатель с глазами, если они голы и голодны, свидетель – помеха.Авторов – тридцать три. На какой букве остановишься, та и автор.Есть ли цена книге? А зачем? Цену пишут на том, что портится.Книгу можно отодвинуть, и она станет другой. Смена мест разнообразит.

Дневник директора школы

Дневник Александра Евгеньевича Попова, директора одного из лучших в России физ-мат. лицеев, челябинского 31-го, чтение уникальное. Перед нами – размышления и раздумья человека, который заведомо больше Системы, но судьбой и своим выбором обречен в ней работать. Сейчас, когда Попова преследуют уже «на государственном уровне» (в апреле 2013 на него завели уголовное дело, пытаясь уличить в «пособничестве в получении взятки»), переиздание этого дневника особенно актуально. В нем – весь Попов, и человек, и учитель, и писатель.

Восьмая нота

В книгу избранной прозы Александра Попова вошли как недавно написанные, так и уже публиковавшиеся прежде рассказы и миниатюры.

Соседи по свету. Дерево, полное птиц

Это издание, по существу, содержит под своей обложкой две книги. Их авторы, Александр Попов и Любовь Симонова, незнакомы друг с другом. Однако, по мнению редактора-составителя, их творчество родственно в чем-то корневом и главном.С одной стороны, каждому из них удалось редчайшее для нашего времени подделок и имитаций – нащупать свою, уникальную тропу движения к сути, к истокам вещей. С другой, основа их творчества – самозабвенное доверие миру, открытость его энергиям. Диалог со вселенной, ведомый в детстве любому, перерастает здесь границы художественного приема, творческого метода.

Вечерние ворчания

Новая книга Александра Попова написана в давно любимом им жанре. Афоризмы и сентенции, составившие «Вечерние ворчания», это как бы узловые точки на карте авторских размышлений о современности. Точки, содержащие спрессованный опыт души.Причудливые их сочетания – своего рода «созвездия» – и создают неповторимый ландшафт этого сборника.

Рекомендуем почитать
Всё, чего я не помню

Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.

Колючий мед

Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.

Неделя жизни

Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.

Белый цвет синего моря

Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.

Возвращение

Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.

Огненные зори

Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.