Взрослые сказки - [9]

Шрифт
Интервал

Сказка о щепе

Темная изба вынуждает щепу быть лучиной. Общество из отщепенцев мастерит личности. Меня оно от себя отщипнуло.

Пожелайте дальнейшего.

Сказка об искусстве

Если один мешает всем – это политика.

А если все мешают одному – это искусство.

Сказка о ложке

Ложка дегтя в бочке с медом. Это когда-то было. Бочка осталась, и ложка меда в нем – как преступление

против дегтя.

Сказка об экскурсии

Чтобы жизнь медом не казалась – организовали экскурсию в ад: на карусели покатались, под караоке попели, на котел поплевали.

Сказка

Мои маленькие судьи: окна, стены, капли, руки…

Сказка о рае

В раю денег нет, там солнце, ветер и трамваи.

Сказка об отделе кадров

– ФИО?

– Хорошее.

– Дети?

– И дети хорошие.

– Адрес?

– И он хороший.

– С зарплатой как?

– Хо-ро-шая.

– Не по-дой-де-те.

– Почему?

– По настроению.

– Хорошо.

Сказка об амнистии

Амнистия – милостыня.

Сказка о воздухе

И азот в нем есть, и кислорода достаточно,

а вот людей не хватает.


Сказка о втором дыхании

Отказался от всего, даже от жизни. Памятник не по мне. Парус, я просто парус. Дождался ветра в спину – и поплыл. Куда? Пока не знаю.

Да это и не важно.

Сказка о сестре милосердия

Сказка – это пульс: нащупаешь – и слушай.

Сказка о луноходе

Пусть не мы, не американцы пусть… Китайцев с чего угораздило на Луне клеймо поставить «+16»?

Неужели ради этого они свой луноход запустили?

Сказка об амнистии

Амнистия для своих, я – чужой.

Сказка о пуговице

Прошло тринадцать лет, и она пришла, а может, я к ней пришел? Часть квартиры напоминала мою. Она сидела на диване, я стоял на коленях и целовал ее пуговицы и пальцы. Ей мешала кофта, и мне она мешала, но мы не могли избавиться от нее, наши руки были заняты сотовыми телефонами. Нам постоянно звонили по ним, мы пытались оправдываться, а я целовал ее пуговицы и пальцы.

Когда проснулся, часы показывали половину третьего ночи. Говорят, сон в руку. Может, и так. Откуда пуговица во рту?

Сказка о России

– Они были еще до нас.

– Кто?

– Наши березы.

– А чего они могут?

– Без нас – ничего.

– Почему?

– А мы их предали.

Сказка о себе

Прошу сжечь. Пепел развеять

за пределами Челябинской области.

Сказка о третьем глазе

Если не подходят, не беда. Главное – вставай и жди! А как третьего глаза дождешься, так светофором назначат.

Горькая сказка

В слезах сахара не обнаружено.

Сказка

Первый мед с губ.

Сказка о первом слове

Первое слово Адама прошло мимо ушей.

Его нам до сих пор не хватает.

Сказка рояля

Не каждая минута дарована Богом, есть минута и от чёрта. Минуты, что клавиши рояля: черные, белые, белые, черные… Далеко не каждому дано из минут своих песню сложить. Смысл черно-белой очередности – тайна.

Сказка о карманах

Когда был бедным, вынимал из кармана крошки – вокруг меня собирались птицы. Стал жить получше, решил делиться кусками – собаки разогнали птиц. Когда разбогател и в карманах зазвенели монеты, люди заняли место собак.

Сказка о казни

В мгновение между жизнью и смертью, когда все, не моргнув, отворачиваются от тебя, мир – чужд, жизни миг – чудесен, нетронутый в своей чистоте. И ты готов на белый свет, на слова главные свои готов и говоришь их, не им говоришь, а себе: «Черт с вами, люди, оставайтесь одни, я ухожу к Богу!»

Сказка о топоре

Острый топор от крови тупеет, железо от нее свойства свои теряет, в землю проваливается каяться, молиться до тех пор, пока золотом не обернется. Люди добрые потом им иконы в церквях украшают, злые на себя его вешают.

Сказка

Их хоры так хороши, что краше ничего на свете нет и быть не может. Так поют: снега, дожди и листья.

Люди все вместе петь не могут.

Сказка-неваляшка

На этой части Земли человечество всё валяется и валяется, а встать не может. Вероятно, думает, что в лежачем состоянии оно к горизонту ближе.

Сказка о Солженицыне

Я не могу пожать Вашу руку, жму Вашу книгу и жду следующей.

Не сказка

Подписка о невыезде – как пропуск в зоопарк.

В гостях у сказки

Украли «с», соединили «у» с «казкой».

Остались одни указки.

Сказка клио

География у нас такая большая,

что история постоянно плачет.

Сказка о ладонях

Когда они поврозь – это свобода. Когда вместе – это любовь. Когда то вместе, то поврозь – это аплодисменты.

Сказка о невинности

Я потерял ее в шестнадцать, когда увидел в паспорте печать на своем лице.

Сказка о белом пятне

В середине прошлого века в этом городе родители меня нарисовали. В новом веке этот город стирает меня.

Сказка о жизни

Жизнь оказалась хорошим лекарством – я не летаю.

Сказка

У них: Инь и Ян.

У нас: Сон и Явь.

Явь – яд.

Сон – согласие с собой.

Сказка об осадках

– Почему твои желания сбываются чаще?

– Ты на чем загадываешь?

– На падающих звездах.

– А я на снежинках, на каплях дождя…


Сказка про шарик

С возрастом руки, ноги, грудь, живот теряют себя в размерах, а головы´ становится всё больше и больше. Под конец жизни ощущаешь себя шариком воздушным.

Один укол – и лопнул.

Сказка Бунина

«Далеко не все своим годам соответствуют. Далеко не все достойны своих седин». Вопрос приснился, ответ Бунин подсказал: «Ибо на каждую новую весну нужно выбирать и новую любовь».

Автосказка

У меня ум на другую букву.

Сказка про Новый год

Он давно ко мне не приходит в тот самый день, в тот самый час. Поначалу огорчало. Потом подумалось – и пришло решение встречать его каждый день в году. У всех он первоянварский, у меня – и второфевральский, и восьмоапрельский, и двадцатисемииюльский… Шампанское, конфеты, мандарины наготове, от елки отказался. Выручают розы. И колючки в наличии, и разнообразие цвета на зеленом фоне имеется. Ежедневное ожидание Нового года стерло уныние с лица.


Еще от автора Александр Евгеньевич Попов
На высоте поцелуя

Однажды пообещал поэтам подарить книгу стихов без слов. Они возмутились, возразили – быть такого не может. Но в поэзии всё возможно, она старше письменности. Когда поэты получили на руки строки, состоящие из сколов уральских камней, они смирились.Я ищу поэзию во всем, она соизмерима с миром. Написал «Цифростишия», где вместо букв – цифры, где вместо слов – натуральные числа. Потом вышли «Хулиганские дроби», дробь – это тоже поэзия, танец числителя со знаменателем.Теперь перед вами новая книга стихов: ведь губы, соединенные в поцелуе, это четверостишия.


Проза Дождя

Очередная книга Александра Попова, «Проза дождя», необычна как по содержанию, так и по оформлению. По содержанию – потому что автор ее как бы двоится. Иногда это человек, иногда – дождь, иногда – сумрак ночной, в котором сияют звезды…"Есть ли у книги автор? А зачем? Если читатель с глазами, если они голы и голодны, свидетель – помеха.Авторов – тридцать три. На какой букве остановишься, та и автор.Есть ли цена книге? А зачем? Цену пишут на том, что портится.Книгу можно отодвинуть, и она станет другой. Смена мест разнообразит.


Дневник директора школы

Дневник Александра Евгеньевича Попова, директора одного из лучших в России физ-мат. лицеев, челябинского 31-го, чтение уникальное. Перед нами – размышления и раздумья человека, который заведомо больше Системы, но судьбой и своим выбором обречен в ней работать. Сейчас, когда Попова преследуют уже «на государственном уровне» (в апреле 2013 на него завели уголовное дело, пытаясь уличить в «пособничестве в получении взятки»), переиздание этого дневника особенно актуально. В нем – весь Попов, и человек, и учитель, и писатель.


Восьмая нота

В книгу избранной прозы Александра Попова вошли как недавно написанные, так и уже публиковавшиеся прежде рассказы и миниатюры.


Соседи по свету. Дерево, полное птиц

Это издание, по существу, содержит под своей обложкой две книги. Их авторы, Александр Попов и Любовь Симонова, незнакомы друг с другом. Однако, по мнению редактора-составителя, их творчество родственно в чем-то корневом и главном.С одной стороны, каждому из них удалось редчайшее для нашего времени подделок и имитаций – нащупать свою, уникальную тропу движения к сути, к истокам вещей. С другой, основа их творчества – самозабвенное доверие миру, открытость его энергиям. Диалог со вселенной, ведомый в детстве любому, перерастает здесь границы художественного приема, творческого метода.


Вечерние ворчания

Новая книга Александра Попова написана в давно любимом им жанре. Афоризмы и сентенции, составившие «Вечерние ворчания», это как бы узловые точки на карте авторских размышлений о современности. Точки, содержащие спрессованный опыт души.Причудливые их сочетания – своего рода «созвездия» – и создают неповторимый ландшафт этого сборника.


Рекомендуем почитать
После запятой

Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.


Что за девушка

Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.


Покидая страну 404

Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.


Любовь без размера

История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.


Пёсья матерь

Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.


Год Иова

Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.