Выжить любой ценой - [80]

Такое название мог бы носить центр йоги или буддистское сообщество. Они заасфальтировали подъездную дорогу и установили на ней «лежачих полицейских». С деревьев свисают ветряные колокольчики, маленькие зеркальца и ловцы снов. Дома, как скоро выясняется, были отремонтированы, но остались практически теми же: по краям небольшой площади кольцом стоят бревенчатые хижины, рядом с которыми возвышается длинное двухэтажное здание. На флагштоках развеваются шелковые флаги, какими люди украшают свои палатки на фестивалях. На молельном доме красуется разноцветный транспарант «Добро пожаловать». Еще здесь появились магазин сувениров и огромная доска объявлений с плакатами и «Информацией для посетителей».

На площади стоит довольно уродливая скульптура, изображающая женщину с ребенком на руках. Я смотрю на нее.

– Чей-то чужой ребенок, – замечаю я, когда мы въезжаем на парковку.

Крис хмурится.

На небольшой парковке стоит четыре машины. Три маленьких дешевых автомобильчика и микроавтобус, раскрашенный от руки в красный и зеленый цвета. Явная пропаганда их секты. Крис паркуется напротив выезда.

– Так мы сможем быстрее уехать, – объясняет он.

Я с неожиданной симпатией смотрю на Криса. Он, конечно, сам отпустил сюда Дейзи, но виновата в этом я: надо было раньше рассказать ему, что это за место. А я только повторяла, что ненавижу свою семью, но никогда ничего о ней не говорила. То, что он мне поверил и привез сюда, чтобы забрать Дейзи, придает мне сил, которых так не хватает.

– Ты готова? – явно нервничая, спрашивает он. – Я скажу, что мы приехали за ней на день раньше, потому что ты вернулась. Все будет нормально. Никакого драматизма.

Ее здесь нет.

– Будем надеяться, – отвечаю я, стараясь улыбнуться.

Посмотрев друг на друга, мы выходим из машины.

Глава 42

Атмосфера этого места очень тягостна для меня. Они могут развешивать сколько угодно флагов и зеркал, но их суть от этого не меняется. Я чувствую это нутром и всеми фибрами души жажду поскорее убраться отсюда.

Но у них Дейзи, и я не имею права никуда бежать.

Мы с Крисом молча подходим к молельному дому. На лестнице я поворачиваюсь к нему:

– Ты здесь ее оставил?

– Да. Кэсси сказала, что забирать ее я тоже буду отсюда.

Он стучит в дверь, все еще на что-то надеясь.

Когда дверь наконец открывается, я вижу, что за ней нет ни Дейзи, ни Кассандры. Перед нами стоит мужчина с аккуратно подстриженной седоватой бородкой и рыжеватыми волосами. Он с вызовом смотрит на нас. Клетчатая рубашка еле сходится на его толстом животе. Скользнув пренебрежительным взглядом по Крису, он уставляется на меня.

– Филипп, – узнаю его я.

– Кэтрин, – без всякого выражения произносит он, выжидающе глядя на меня.

– Где она?

Я стараюсь говорить спокойно. Сейчас самое главное – найти мою дочь.

Филипп улыбается:

– Кто?

Он удивленно поднимает брови, прикидываясь, что не понимает, о ком я.

– Перестань, Филипп!

Огромным усилием воли я стараюсь не терять самообладание. Он ведь ждет, что я начну кричать и плакать. Не дождется.

– Дейзи. Моя дочь. Наша дочь, – уточняю я, бросив взгляд на Криса.

– Дейзи?

Филипп делает вид, что озадачен. Я и прежде терпеть его не могла, а теперь кусаю губы, с трудом сдерживаясь, чтобы не измолотить, не искусать и не расцарапать его гнусную физиономию.

В дело вступает Крис. Он все еще думает, что чего-то добьется.

– Да, приятель, Дейзи. Она пару дней гостила у Кассандры. Пока уезжала Эстер.

– Прошу прощения, – победоносно улыбается мой бывший жених. – Я так и не понял, о ком вы говорите. А Кассандры нет дома. Ей что-нибудь передать?

– Скажи ей, что мы все равно разыщем ее, – бросаю я, дергая Криса за рукав. – Идем. Дейзи здесь нет. Они ее спрятали.

– Может, они просто куда-нибудь пошли? – в отчаянии предполагает Крис.

– Можно сказать и так, – ухмыляется Филипп.

Интересно, сколько гадостей Моисей с Кассандрой успели напеть ей? Что я ее не люблю, я ее бросила и никогда к ней не вернусь. И наверняка уже обрабатывают бедную девочку, вдалбливая ей свои сектантские бредни. Мы тебя любим, распинаются они. Теперь мы твоя семья. Наш Бог тоже любит тебя и скоро возьмет на небеса, где ты будешь сидеть по правую руку от него.

Я вспоминаю, как родители Сары опасались массовых самоубийств в общине.

– Да пошел ты! – бросаю я Филиппу.

– Да благословит тебя Господь, Кэтрин! – отвечает он, захлопывая дверь и задвигая засов.

Мы сидим в машине, но никуда не едем.

– Давай подождем, пока они вернутся? – предлагает Крис, хотя я вижу, что он верит в это не больше, чем я. – А пока мы ждем, расскажи мне обо всем, что поможет нам найти Дейзи. Пожалуйста. Что-нибудь о своем детстве. Как ты здесь жила. Когда мы приехали, ты начала трястись и кусать губы. Они все еще ждут Судного дня?

Я пожимаю плечами, не в силах ничего сказать, и Крис меняет тему:

– А кто этот Филипп? Тот, за кого тебя хотели выдать замуж? Почему он называет тебя Кэтрин?

– А разве Кассандра не называла меня Кэтрин?

– Нет, конечно. Она называла тебя Эстер.

– Ну да. Правильно. Хорошо, я расскажу.

Глубоко вздохнув, я посвящаю Криса во все подробности моей здешней жизни: двухэтажные койки, насмешки в школе, ощущение себя изгоем. Но с Дейзи этот номер не пройдет, потому что мы сумеем ее спасти.