Я бегу.
Бегу сквозь залитый лунным светом лес, спотыкаясь о торчащие из-под снега корни. Ветки цепляют за одежду, колючки хлещут по голым рукам. Дыхание жжет горло.
Мне больно. Очень больно.
Но я умею бегать. Умею очень хорошо.
И когда я бегу, в мыслях у меня повторяются какие-нибудь слова. Например, время, в которое я хочу уложиться, или какая-то обида, которую надо втоптать кроссовками в асфальт.
В этот раз слово лишь одно. Оно звучит в голове ударами молота.
Джеймс. Джеймс. Джеймс.
Я должна успеть. Добежать до шоссе, пока не…
Вот оно! Черная змея асфальта под луной. Я слышу рев мотора, вижу белые лучи фар, такие яркие, что больно глазам.
Слишком поздно?
Последние метров тридцать я несусь вперед на пределе сил. Запинаюсь об упавшие стволы и ветки. Сердце отстукивает в груди барабанную дробь.
Джеймс.
Поздно, машина уже близко, не остановить…
Но я все равно бросаюсь чуть ли не под колеса.
«СТОЙТЕ!»
БОЛЬНО. Болит все. Свет режет глаза. Голова раскалывается. Я чувствую запах крови. Это от нее мои руки липкие.
– Леонора?
Голос пробивается сквозь туман боли. Я пытаюсь помотать головой, язык не слушается.
– Леонора, все хорошо, ты в больнице. Мы везем тебя на обследование.
Голос женский. Громкий и нарочито четкий. От него у меня ноют уши.
– Надо кому-нибудь позвонить?
Я снова пытаюсь помотать головой, но женщина мягко останавливает меня:
– Аккуратней. У тебя черепно-мозговая травма.
– Нора, – шепчу я.
– Позвонить Норе? Кто это?
– Это я… меня так зовут.
– Ладно, Нора. Не бойся. Больно не будет.
Но мне больно. Очень больно.
Что произошло?
Что я сделала?
Едва проснувшись, я поняла, что сегодня подходящий день для пробежки по парку – для самого длинного маршрута, почти в девять миль. Осеннее солнце пробивалось сквозь плетеную занавеску из ротанга и золотило простыни. Пахло ночным дождем. С постели мне был виден платан под окнами, его листья уже начали темнеть по краям. Я закрыла глаза и с наслаждением потянулась, чувствуя каждый мускул, слушая потрескивание и вздохи – системы отопления, приглушенный гул машин с – улицы.
Каждое мое утро начинается одинаково. Я живу одна, могу позволить себе устроить все по-своему, без помех. Нет у меня ни подружки-соседки, которая выльет себе в кофе остатки молока из пакета, ни кота, которого с утра пораньше может стошнить на ковер. Что оставила накануне вечером в холодильнике, то ты там и найдешь. Сама себе хозяйка.
Дома я и работаю. Когда не нужно ходить в офис с девяти до пяти, очень легко расслабиться; дни теряют форму, сливаются в один, и вдруг выясняется, что уже пять вечера, а ты до сих пор в халате и за весь день поговорила только с молочником. Бывает, что я сутками не слышу живого человеческого голоса, если не считать радио, и меня такой расклад вполне устраивает. Это хорошая жизнь для писателя – наедине с голосами в своей голове, с придуманными тобой персонажами. В тишине и молчании они обретают реальность. Короче, жизнь хорошая, но не вполне здоровая. Поэтому важно ее как-то организовать, создать себе распорядок и придерживаться его – чтобы хотя бы как-то отличать будни от выходных.
День мой начинается так.
Ровно в половине седьмого я просыпаюсь от гула бойлера – включилось отопление. Смотрю в телефон – просто чтобы убедиться, что еще не настал конец света. Некоторое время лежу, слушая уютное потрескивание в батареях.
В семь утра включаю новостную программу на радио, жму на кнопку заправленной с вечера кофемашины. Кофе – «Карт Нуар» в бумажном фильтре. У моей крошечной квартирки немало преимуществ; одно из них – дотягиваешься до кофемашины и холодильника, не вылезая из постели.
К концу выпуска новостей кофе готов. Я выползаю из-под теплого одеяла, плеснув в чашку немного молока, делаю себе тост с малиновым джемом «Бонн маман». Без масла – не из соображений диеты, а просто потому, что не люблю.
Дальше все зависит от погоды. Если идет дождь или мне просто не хочется бегать, я принимаю душ, читаю почту и сажусь работать.
В этот раз день был отличный, мне не терпелось поскорее выйти из дома, пробежаться по мокрым листьям, подставить ветру лицо. А в душ потом.
Я натянула футболку и легинсы, сунула ноги в кроссовки и бодро сбежала три лестничных пролета вниз – и наружу, в мир.
Вернулась я потная и запыхавшаяся, от усталости едва держась на ногах, и долго стояла под горячим душем, продумывая дела на грядущий день. Заказать продукты, холодильник почти опустел. Посмотреть правки к последней книге – обещала редактору их прокомментировать до конца недели и еще даже не садилась. Проверить сообщения, приходящие через форму обратной связи на сайте, сто лет откладываю, так что их много накопилось. Конечно, по большей части это спам – какую защиту ни ставь, боты все равно пролезут. Но среди мусора попадается и полезная информация: например ссылки на рецензии или предложения дать отзыв на чью-то работу, который пойдет на обложку. А иногда… иногда письма от читателей. Вообще, обычно люди пишут, если книга им понравилась, но бывает, спешат сообщить, какая я дура. Мне странно и неловко читать любые отзывы, как восторженные, так и негативные. Совершенно посторонние люди вдруг высказываются о твоих личных мыслях, как будто кто-то сунул нос в твой дневник и выражает о нем свое ценное мнение. Вряд ли я смогу когда-нибудь к этому привыкнуть. Наверное, оттого и приходится подолгу собирать волю в кулак, прежде чем взяться за почту.
