Высший круг - [21]

Жаль: у него был длинный шаг, пульс меньше шести­десяти, дыхалка, несмотря на сигареты и спиртное. Вообще-то ему быстро становилось скучно на стадионе, как и на занятиях, где он приводил в восторг своей памятью и в отчаяние своим безразличием. Карты в университете были в принципе запрещены, но проверки проводились редко, и Жетулиу этим пользовался, чтобы раздобыть карманных денег — на гараж и бензин для своего великолепного крас­но-белого «Корда-1930».

— Я купил его из-за Аугусты: красный, как ее роза, и белый, как ее вечернее платье. Я не собираюсь оставаться незамеченным.

Портер приехал с лекцией в начале ноября. На ней мог­ла присутствовать только горстка студентов. Преподава­тельский корпус, сотрудники университета и профессора, специально приехавшие из Бостона, заполнили аудиторию задолго до назначенного времени. Артур увидел молодого человека в темно-синем костюме, который открывал двер­цы машины перед Минервой и Аланом у причала. Левый карман его пиджака нарочито оттопыривался от лежавше­го там «хольстера».

— Я познакомился с мистером Портером на «Квин Мэри». Oн особо просил меня присутствовать на лекции.

— Боюсь, мест больше нет.

— Меня зовут Морган, Артур Морган.

— Я сейчас все выясню, месье Морган. Подождите меня в холле.

Через несколько минут он вернулся и провел Артура в первый ряд, к почетным гостям и членам администрации, и ему, к своему смущению, пришлось выдерживать их во­прошающие взгляды, догадываясь, о чем они перешепты­ваются. Всем, должно быть, лучше него была известна лич­ность Алана Портера, которого приветствовали стоя, как только он вышел на эстраду. Он потерял загар и, возмож­но, несколько килограммов. Артур пожалел, что Портер не явился в этот чопорный университетский круг в канаре­ечном спортивном костюме. Такой наряд придал бы изю­минку лекции, которая поначалу была довольно пресной, но под конец приобрела остроты, когда лектор перешел к конкретным примерам и разобрал механизмы нескольких кампаний по дезинформации, первую из которых провела разведслужба Вермахта накануне войны. Эта служба, симу­лировав провалы, сумела убедить Сталина в том, что в его штабе измена, и гениальный отец народов энергично взял­ся за чистки в Красной Армии, первым делом убрав мар­шала Тухачевского, а вслед за ним — двадцать генералов и тридцать пять тысяч офицеров из высшего командного состава и низшего звена. Обезглавленная, лишенная луч­ших специалистов, теснимая Красная Армия чуть не была уничтожена в 1941 году, в самом начале операции «Барба­росса». Так же ловко союзники заставили в 1944 году пове­рить Роммеля и Кейтеля, что высадка десанта произойдет в Па-де-Кале, где оба маршала и сосредоточили свои глав­ные силы, оголив полуостров Котантен. КГБ усвоило урок, и с конца войны постоянно проводило дезинформационные кампании, особенно в интеллигентских и университетских кругах, подрывая доверие к обличениям сталинской дик­татуры, советских концлагерей и коммунистического им­периализма.

Дойдя до конца, Портер выдержал паузу и спросил, не желает ли кто-нибудь из присутствующих задать вопросы. Как всегда в таких случаях, по залу пробежала волна не­громкого шепота, и вдруг из самых дальних рядов зазвучал воинственный баритон:

— Лектор существенно вырос бы в наших глазах, приведя также несколько примеров политической дезинфор­мации, проводимой Соединенными Штатами во время «холодной войны».

— Можно хотя бы взглянуть на вас, сударь?

— Нет! Вы меня увидите, когда ответите.

В глазах Портера зажегся веселый огонек. Он наверня­ка прокричал бы: «Наконец-то!», если бы не боялся обидеть до сих пор довольно пассивную аудиторию. Разумеется, он ответит! Он вспомнил об отцах-основателях американской нации. Президент Соединенных Штатов клянется на Биб­лии соблюдать и отстаивать Конституцию. Эта клятва яв­ляется религиозным актом, основывающим теократию. По­литическая жизнь в Америке отдана под покровительство Бога, который не терпит лжи.

Невозможно было различить иронию, которая, как подо­зревал Артур, таилась под этими умиротворяющими слова­ми, явно предназначенными для заговаривания зубов. По счастью, вопрошающий из глубины зала этим не удовлетво­рился, и все вновь услышали его мелодичный голос:

— Не смешите меня!

Нимало не смутившись, Портер принял вдохновенный вид, поднял глаза к небу и заговорил:

— Не удивляйтесь, что мне самому смешно. Учтите, го­сподин Невидимка, что Соединенные Штаты — империя. О, не такая, как старомодные империи с колониями, раз­бросанными по всему миру. Нет, мы сами были королев­ской колонией и не любим колониальные державы, но наша империя не территориальная: это империя доллара. Пред­ставляете, как у всего остального мира слюнки текут? Нам приходится защищаться, используя способы, не одобряе­мые пуританской этикой правительства и навязываемые фактическими нуждами. Государству никогда не составит труда завербовать специалистов по государственным пере­воротам или по подготовке боевиков, экспертов по подкупу или дезинформации…

На этих словах Артуру показалось, что взгляд Портера задержался на нем.

— …ясно, что эти чисто оборонительные операции следует доверять мужчинам или женщинам, готовым по­жертвовать спасением своей души ради любви к родине. И готовых также к тому, что от них отступятся в случае провала или обнаружения их махинаций. Они — козлы от­пущения, помогающие народным избранникам сохранить лицо. Их можно даже посадить в тюрьму, даже расстре­лять, но они не раскроют имен и планов своих руководи­телей. Они обладают практическим складом ума, намного превосходящим уровень государственных чиновников, и в некоторых случаях считают правильным дать ложную клятву в суде. Скажу вам начистоту, эти люди принад­лежат к новому рыцарскому ордену, который нужен миру ддя сохранения равновесия. Не хотите ли получить список лх имен с адресами? Разумеется, конфиденциально, а не чтобы передать его в КГБ!