Высшая мера - [223]

Шрифт
Интервал

«Всего после поражения немецко-фашистских войск на советско-германском фронте в начале зимы 1941—1942 г. Гитлер снял с высших командных должностей 185 генералов…»

2

Танковая дивизия Реута была передана в состав 50-й армии, оборонявшей Тулу. 14 декабря она приняла участие в разгроме арьергардов противника южнее Тулы. В тот же день танкисты Табакова совместно с пехотинцами стрелкового полка выбили немцев из Ясной Поляны. Последовал новый приказ: в составе подвижной группы генерал-майора Попкова выйти в тылы отступающей армии Гудериана.

Не теряя ни часа, без передышки, дивизия совершила глубокий рейд по маршруту Косая Гора, Дубна, Ханино, Зябки, Большие Козлы, чтобы по этой кривой выйти с юга к Калуге.

Танкисты Табакова шли бездорожьем, лесами, кружными проселками, неожиданно выходили к магистралям, по которым откатывались вражеские части. Из придорожных засад лязгали выстрелы танковых пушек, и дорога, забитая танками, бронетранспортерами, автомашинами, мотоциклами, орудиями, санями, повозками, людьми, превращалась в месиво железа, огня и крови, на части лопался и разлетался морозный воздух — от разрывов снарядов, взорвавшихся бензобаков и боеукладок, от воплей обезумевших людей.

А Воскобойникову их не жаль. Прикипев пальцами к спуску пулемета, он истово гонял башню туда-сюда, приговаривая мстительно:

— Это вам за все, так-перетак! Это вам за блицкриг, печенку вашу в тушенку! Это еще только предбанник, фрицы из мокрицы, баня впереди! — Оставлял перегревшийся пулемет и припадал к прицелу пушки, ловил черно-белый крест на вражеской броне, опережая немца, суетливо наводившего на кусты орудие. — Мы вас — по крестам, по крестам! В бога, в креста, в собачьего хвоста!..

Порой Воскобойников забывал отключиться от внешней связи и Табаков имел редкостную возможность слышать его виртуозные, нагие, расчехленные до последнего фигового листка матюки, сотворенные, похоже, еще в неспокойную пору крещения Владимиром языческой Руси. Табаков не был чистоплюем, но, поражаясь обширности языковых познаний эмоционального комвзвода, твердо обещал в первый же подходящий момент строго указать ему на недопустимость этого вулканического богохульства в эфире. Ведь так, чего доброго, у слушающих могут уши скрючиться и осыпаться, как лист на огне.

Но подходящий момент не подворачивался: из боя в бой, из пекла в пекло…

А вот сегодня, кажется, появилась такая возможность: после разгрома очередной немецкой колонны полку дан суточный отдых. Дескать, приведите в порядок материальную часть и оружие, подтяните тылы, помойтесь в бане, постирайте портянки, оденьтесь в чистое, впереди — Калуга. Нельзя же входить в отвоеванный город небритыми и с грязными подворотничками.

По задворкам, вдоль замерзшей речушки бань много, и танкисты всласть отводили душеньки. Гранатами взрывался на банных каменках пар, в клубившемся его пекле раздавались смачный перехлест пахучих веников и благодарное, утробное стенанье, из предбанников вываливались ошалелые красноармейцы в расхристанных шинелях и полушубках. Застегивали ослабевшими пальцами штаны и гимнастерки, блаженно щурились на свежий, сверкающий снег, хмельно покачиваясь, шли в избы и там опивались чаем, взваром, осоловело глядели на хлопотавших у стола счастливых хозяек и думали: жизнь хороша, черт побери! Если в первый день бог создал небо и землю, а во второй — баню, то он есть на свете!..

Табаков с Земляковым тоже побывали в баньке, тоже всласть напились чаю из заслуженного тульского самовара и теперь шли к штабу, разместившемуся в бывшем правлении колхоза. Чистое белье на чистом теле, чистый снег, чистое небо — такая благодать, такая отрада душе и телу, что, честное слово, лень даже парой слов перекинуться. О войне напоминал лишь дымный смрад, тянувшийся из-за деревни, где была разгромлена вражеская механизированная колонна.

Неделю назад был вот такой же солнечный искристый день, была примерно такая же чудом уцелевшая деревня, где полк задержался для пополнения боеприпасов и горючего. Табаков шел от ремонтников полка по улице, и его кто-то окликнул. Повернул голову, а из остановившегося грузовика выскочил и бежал к нему Василий Васильич Осокин. В полушубке, в танкистском шлеме. Хотел было приложить руку к головному убору, по-уставному, да… мотнул рукой, сграбастал Табакова в объятия, закружил вокруг себя. Расцеловались и долго трясли друг другу руки, смеясь и радуясь. А из грузовика требовательно сигналили — отстанем, слышь, от колонны.

— Да погодите! — яростно отмахивался Василий Васильич и — беглый огонь вопросов: — Как ты? Жена как? Сын? Какие вести? Письма? От кого?

— От Насти только. Сергея проводила на фронт. А об остальных…

— Экая негожесть, скажи! Найдутся, отыщутся, не иголка в стогу!.. Я вчера от Дуси и Кости… Костю в комсомол приняли. А школу бросил, поганец…

— После войны доучится…

— Доучится. Хорошо, что лад получился у Сергея с Настей…

— Костя мне пишет.

— Друзья?

— Друзья! Молодецкий парень. Говорит, редактором стенгазеты избрали.

— Это у него получится, мастак на выдумку! — Василий Васильич рассмеялся, и Табаков отметил, что «птичьи лапки» от его глаз стрельнули к вискам гуще, длиннее, чем прежде.


Еще от автора Николай Федорович Корсунов
Наш Современник, 2005 № 05

Литературно-художественный и общественно-политический ежемесячный журнал«Наш современник», 2005 № 05.


Закрытые ставни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы не прощаемся

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.