Высшая мера - [221]
Неожиданно из двора чуть ли не кувырком скатился вниз мальчишка с двумя пустыми ведрами и лопатой. Ведра он кинул танкистам, а лопатой вонзился в промерзлую золу. Колька? Он?
Минуты через три-четыре верхняя часть дороги покрылась золой, Воскобойников по-кошачьи ловко скакнул на борт своего танка и, скособочившись, смотрел на мальчишку. Тот, задрав к нему голову, что-то быстро-быстро говорил, размахивая руками. Ну да, конечно, это был Колька!
Стой, что это?! Воскобойников протянул Кольке руку, втащил его наверх и следом за ним спустился в танк. Люк башни захлопнулся.
Табаков схватил трубку аппарата:
— «Береза»! «Береза»! Я «Клен»… Немедленно высадите мальчишку! Немедленно!..
— «Клен», вас понял… Мальчик не подчиняется! Не подчиняется. «Клен»… Он все здесь знает…
— «Береза», головой за него отвечаете…
Словно бы в ответ, танк Воскобойникова выбросил облако дыма и ринулся вверх. Вымчал легко, как пустая тележка. Остановился, хищно крутнул башню и открыл пулеметный огонь вдоль огородов и задворков, давая возможность подняться сюда пехоте и десантникам. То же сделали и остальные три танка.
Вскоре все они втянулись в сложный, затяжной бой на улицах пристанционного поселка.
С высоты своего КП Табаков в бинокль видел почти все, что происходило в поселке, и, поддерживая радиосвязь, в любую минуту готов был дать совет или прийти на помощь, бросив, если потребуется, свой последний резерв — взвод танков и роту стрелков.
Но пока атакующие не нуждались ни в том, ни в другом. Бой медленно передвигался с окраины к центру, все ближе к вокзалу. Танки не зарывались, не перли на рожон, именно от этого остерегал Табаков подчиненных. «Т-26» — не «тридцатьчетверка», его любой снаряд прошибет.
Танки прятались за углы домов, сараев, резкими скачками подвигались вперед, оттесняя немцев, и снова прятались, били из пушек по амбразурам подвалов, пулеметным огнем решетили крыши, заставляя умолкать засевших на чердаках автоматчиков. Неотступно следовала за танками пехота. Бойцы жались к домам и заборам, гранатами «выковыривали» немцев из подвалов. В одном из узких переулков, увидел Табаков, схватились врукопашную. В кипящей свалке перемешались полушубки сибиряков и шинели фашистов, мелькали штыки, приклады, чья-то вскинутая рука мотала немецкой гранатой на длинной рукоятке, пытаясь трахнуть врага по голове, и так же внезапно исчезла. Схватка откачнулась в сторону, оставляя на снегу мертвых и раненых, точно шарахнувшееся стадо, она завалила забор, перекинулась в чей-то сад, и раз, и другой блеснули взрывы гранат. И вдруг серо-зеленые шинели кинулись врассыпную, полезли через плетни, прыгали через канавы и грядки, а вслед им — а-а-а-а-а! Распяв рты в языческом кличе, осатаневшие сибиряки гнались за ними.
Артиллеристы, отцепив пушки от танков, перекатывали их от укрытия к укрытию, били то по огневым точкам, то засекали за углом сарая или забора вражеский танк и вступали с ним в поединок, и уже одна машина с крестом на броне дымила, кладя черную косматую гриву через крыши целого квартала.
— «Береза», я «Клен», я «Клен»… Как мальчишка? Как мальчишка? Прием…
— Я «Береза»… Пор-р-рядок в танковых войсках! Прорываемся к вокзалу!
— Береги мальчишку…
— Есть беречь разведчика!..
Елки-моталки, «разведчик» так похож на Вовку! И храбрый, чертенок… Представить к награде… Все еще в центре дерутся, а Воскобойников уже возле вокзала рейдирует. Никола помог… Похож он на Вовку!.. Вот всегда так: о чем бы, о ком бы ни думал, а мысли возвращались по кругу к Марии, к сыну. Но у него хоть надежда есть, а у Леона и этого нет. И ничем не выдает своей боли. В душе носит. Личный, кровный счет к немцам.
А Воскобойникова при первой же возможности надо отправить в военное училище, хотя он и говорит, что генерала из него не получится, мол, еще никому не удавалось пропустить через мясорубку плохую колбасу и получить хорошую корову. После войны мечтает в агрономы, на родную Кубань… Вчера прибежал: «Разрешите обратиться, товарищ подполковник?! Письмо от нашей Леси! Привет вам преогромный!» Сам аж пританцовывает от радости, кругом декабрь лютует, а в его жилах, похоже, весна журчит.
Пусть судьба им сопутствует! И Артуру. И Лесе. Пусть после войны едут на Кубань ли, в Белоруссию… Редко кто идет в военные по призванию, большинство — по необходимости.
Он, Табаков, с детства готовил себя в учителя. Особенно матери хотелось этого. Все солдатское она ненавидела тяжко, невытравимо. Зеленой девчушкой выдали ее за вернувшегося домой солдата. За двадцать лет царской службы научился он хорошо водку пить и лихо командовать. Почти ежедневно напивался, садился под портрет царя и с полной выкладкой гонял жену по горнице: «Ать-два! Ать-два! Левой! Левой!» Если не слушалась или падала в изнеможении — бил. И помер от белой горячки. Даже перед смертью, говорят, командовал: «Ать-два, левой, левой!..» В те черные юные годы никто ее не защитил от самодура, не поддержал, лишь смеялись причудам Петьки Табакова. И она невзлюбила сельчан, замкнулась. Только подросши, сын понял, почему мать не такая, как все: у нее ни одного крестника, никто никогда не приглашал в складчину на троицу или пасху, все одна, одна… Лишь к старому учителю из приходской школы относилась с доверием и уважением. Ну к тому вообще люду шло больше, чем к попу. Мать тянула жилы в работе, но сына гнала в школу: «Учись, Ваньча, учителем будешь!» Лицом потемнела, когда шестнадцатилетний пацан заявил, что завтра уходит в красные солдаты, справедливую жизнь у буржуев отнимать. Однако ничего не сказала. А утром, когда он еще спал, уехала на мельницу в соседнее село. Для него все приготовила: хлеб, сало, сапоги дегтем помазала, все-все… Больше он ее не видел, умерла от тифа, пока он буржуев бил. И воля ее и его не исполнилась: судьбе угодно было сделать Ивана Табакова военным…
Литературно-художественный и общественно-политический ежемесячный журнал«Наш современник», 2005 № 05.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».