Выродок - [10]

Переминаясь с ноги на ногу, через минутку мальчик тихо сказал:

- Меня зовут Франц.

- Ух ты! Меня тоже, - ответил приютский, - а у тебя есть еда?

Новый знакомый посмотрел на него немного удивлённо, но потом кивнул:

- Есть хлеб и изюм.

- Давай, тащи! - скомандовал Франц почти свысока, - я пришёл к вам работать.

Новый знакомый улыбнулся взрослой улыбкой:

- Ты? Работать? Ты же ничего не умеешь! Ты не старше меня!

- Это неважно, - снисходительно ответил Франц, - зато я сильный и здоровый, не то, что ты. Как ты думаешь, кто вчера помог твоей бабушке тащить мешок с хворостом?

- Ты, что ли? - растерянно спросил мальчик.

- Конечно. Давай, неси свой хлеб и изюм!

Через десять минут они мирно сидели рядышком на крыльце, жевали изюм, и новый знакомый рассказывал:

- Раньше мы хорошо жили. Отец счетоводом работал в порту. Потом вот я заболел...

Внезапно он прервал сам себя и спросил вполне буднично:

- Ты же знаешь, что я скоро умру?

- Нет, не знаю, - удивился Франц, - а почему?

В его жизни ещё никто не умирал, поэтому смерть казалась чем-то абсолютно не связанным с его реальностью. Иногда в приют попадали сироты - дети, у которых родители умерли, но для Франца это были только слова. Иногда он даже думал, что, может быть, никаких родителей у этих сирот и не было, и это просто выдумка.

Второй Франц важно ответил:

- Потому, что я болею. Кашляю.

- Подумаешь! - рассмеялся приютский, - я вот тоже вчера кашлял, а сегодня уже здоров. Я же не умер!

- А мой отец думает, что я скоро умру, - пробормотал второй Франц, - он и пить поэтому начал. А когда он напивается, он ничего не соображает. Он нас с мамой из дома выгнал, и все наши вещи забрал, а теперь пропивает их.

- Да знаю я уже про это... А что, он теперь всё время пьяный?

- Да почти всегда.

Мальчишки помолчали.

Вдруг Франц принял решение:

- А давай ваши вещи обратно заберём?

- Так он же не отдаст!

Франц засмеялся:

- Мы у него спрашивать не будем. Влезем в окно, когда он будет спать, и всё в окно повыкидываем.

Новый знакомый испуганно попятился:

- Ты что! Знаешь, какой он становится страшный, когда выпьет?

- Я не боюсь его. Если ты боишься, я сам всё сделаю.

Второй Франц только улыбнулся своей грустной взрослой улыбкой.

Когда Франц обещал восстановить справедливость, он вовсе не шутил и не собирался отступать. С удивительным для своего возраста упорством он представлял себе, как проникнет в дом, и станет сбрасывать в окно женские и детские вещи, пока несчастный пьяница будет спать. Этот бледный заморыш, носящий такое же, как у него, имя, даже не особо нравился Францу. Сказать по правде, он вообще не слишком тянулся к своим сверстникам, предпочитая детей постарше. Но история, которую он невольно узнал, показалась ему очень несправедливой, неправильной. Ведь этот худосочный Франц не сделал ничего плохого. Он не виноват в том, что заболел. Тем более не виновата его мама. За что же их выгнали из дома? Это была странная, несправедливая загадка. И Франц решил её исправить. Тем более, что эти люди поделились с ним своей едой.

Прослонявшись целый день по улицам, Франц под вечер очутился возле уже знакомого дома, где жил отец его нового приятеля. Дом казался нежилым, окна были закрыты, шторы задвинуты, огонь не горел.

Франц перелез через сетчатый узорный забор и подошёл к ближайшему окну. Окно было слишком высоко для него. Безуспешно попрыгав в попытке ухватиться за край подоконника, Франц развернулся и пошёл к чёрному ходу. Здесь его ждала удача в виде кошачьей дверцы, вырезанной в кухонной двери. Взрослый человек ни за что бы не протиснулся в такое узкое отверстие, но для Франца оно было в самый раз.

Оказавшись на кухне, мальчик зажал нос - запах здесь стоял мерзопакостный. Среди многочисленных объедков и гор грязной посуды Франц отыскал несколько чистых чашек и тарелок, а также большую вполне чистую сковородку. Всё это он собрал в скатерть, снятую со стола, связал узел и потащил его в комнату. "Францу и его маме ведь нужна посуда, почему же всё осталось пьянице?" - размышлял он.

Здесь было намного чище, и запах был не таким сильным. Из-за задёрнутых штор в комнате было очень темно. Франц, волоча за собой тяжёлый, позвякивающий узел, собирал какую-то одежду, почти не понимая, что он берёт. Вещей было уже очень много. Мальчик понял, что ему ни за что не дотащить это всё до домика, где сейчас живёт его тёзка.

Он ощупью пробрался к окну и, нащупав шпингалет, распахнул его. "Буду потихоньку выкидывать всё в окно, а потом в несколько приёмов всё перенесу к их дому", говорил сам себе мальчик. Ему было очень не по себе. Но утешала мысль, что он делает всё правильно. Нечестность должна быть наказана, а тот, кто ни в чём не виноват, не должен ничего терять.

Внезапно с улицы раздалась трель полицейского свистка.

"Ну вот, - подумал Франц, - наверное, меня опять ищут. В прошлый раз начальница сразу в полицию заявила, как только я ушёл"

Мальчику и в голову не пришло, что полицейских привлекло распахнутое окно тёмного дома, из которого выпадают какие-то вещи.

Он отпрянул от окна и решил пока что спрятаться в доме. Пусть полиция ищет его где-нибудь в другом месте, например, на кладбище.