Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать? - [63]

Высокий уровень протестных настроений делает уязвимым и голосование в мажоритарных округах, принесших «партии власти» 60 % ее мест в Думе. При невысокой явке победа административного кандидата обеспечивается в среднем теми же 32–33 % голосовавших, что составляет 12–13 % избирателей. В то же время «второй» кандидат получает, как правило, 8–9% голосов избирателей. Такие соотношения вполне объясняют ожесточение, с которым власти боролись против проекта «Умного голосования», и ту опасность, которую потенциально таит для них любая форма коалиционного голосования в одномандатных округах. Прибавка 4–5% избирателей округа для оппозиционного кандидата может иметь опрокидывающий эффект.

Анализ показывает, что фундаментальной причиной репрессивного поворота Кремля является как раз утрата надежного большинства, подрывающая эффективность и безопасность тех технологий электорального манипулирования, на которые опирался режим с середины 2000-х годов. И если раньше Кремль мог противопоставлять «хипстерской» оппозиции мегаполисов образ «реальной России» — «консервативного большинства» и «глубинного народа», то теперь эта конструкция выглядит все менее убедительной. Похоже, что теперь все больше вырисовываются два большинства: консервативное и протестное. И пока Навальный сидит в тюрьме, это формирующееся большинство активно ищет своего лидера-заступника, некого «народного Навального»[278]. Для нейтрализации подобных рисков власти в значительно большей степени, чем когда бы то ни было ранее, полагаются на прямое подавление политических оппонентов. Начиная с драматических событий вокруг отравления Алексея Навального.

Регионы не предпринимали никаких активных действий по подготовке к думской кампании, ожидая конкретных установок из центра. И эти установки поступили. На семинаре для вице-губернаторов в Подмосковье в феврале 2021 года представители администрации президента сообщили, что на осенних выборах в Госдуму Кремль устроит явка в 45 % и 45 % голосов за «Единую Россию». Хотя для отдельных регионов KPI может быть и ниже: например, для Москвы — 35 %. На семинаре также разъясняли, что мобилизовать надо именно своих сторонников, а не всех подряд, поскольку среди бюджетников одобрение власти тоже падает: учителя, например, устали от «удаленки», поэтому имеет смысл привлекать на голосование только те группы населения, где поддержка власти высока. Иными словами, Кремль на выборах—2021 не будет рассчитывать на масштабную административную мобилизацию, отсюда и невысокий KPI по явке [279].

За полгода до осенних выборов в Госдуму фонд «Петербургская политика» описал три возможных сценария. Пока, по мнению экспертов, власти готовят страну к плану «Крепость» — с максимальным контролем над кампанией и получением «Единой Россией» (ЕР) конституционного большинства. Однако негатив в обществе может склонить чашу весов в сторону сценария «Ветер перемен», при котором ЕР удержит простое большинство, а в Думу пройдет кто-то из малых партий. Наименее же вероятным авторы доклада считали сценарий, допускающий потерю единороссами даже простого большинства, хотя именно такой вариант удовлетворил бы все стороны: оппозиция была бы довольна неудачей ЕР, а власти смогли бы контролировать парламент через коалицию партии власти с более слабыми партнерами. Как мы видим, из предложенных сценариев победил план «Крепость»[280].

Выборы в Госдуму так и не стали де-факто главным политическим событием 2021 года. Многие либо не были в курсе предстоящего голосования, либо не придавали ему большого значения. К тому же недавние политические протесты и дискуссии вокруг них воспринимались как нечто более «интересное, драматичное и настоящее». Еще одна причина низкого интереса к выборам — общая политическая апатия. Она была заметна и раньше, но 2020 год, прошедший в условиях борьбы с пандемией, заметно ее усилил.

Оценить достоверность объявленных результатов выборов 2021 года чрезвычайно трудно. Независимое международное и внутреннее наблюдение на этих выборах было сведено к абсолютному минимуму, хотя движение «Голос» (признано иностранным агентом) смогло сформировать массив данных, свидетельствующий о массовых нарушениях в процессе голосования. При анализе результатов выборов обращает на себя внимание тот факт, что первоначальные результаты, сообщенные Центризбиркомом поздним вечером 19 сентября на основе обработки данных Ю% протоколов, отводили списку «Единой России» 38,8 % голосов. Далее следовали КПРФ (25,0 %), ЛДПР (9,6 %), «Новые люди» (7,8 %), и «Справедливая Россия» (6,8 %). По мере дальнейшей обработки протоколов доля «Единой России» значительно возросла и вплотную приблизилась к 50 %, улучшились и показатели «Справедливой России», в то время как доли голосов за другие три партии заметно сократились [281]. И хотя сами результаты голосования были управляемы, последующие события привели к тому, что думские выборы в глазах элит стали оцениваться как «сосредоточие политических рисков».

Самым главным и не столь заметным их результатом стали свидетельства произошедших социальных сдвигов.