Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать? - [58]

6. Кандидаты — иностранные агенты. В апреле 2021 года в избирательное законодательство «переползли» такие понятия, как кандидаты — иностранные агенты и кандидаты, аффилированные с иностранными агентами[257].

Термин «иностранный агент» в нашем законодательстве появился в 2012 году и изначально касался только некоммерческих организаций[258]. Детальному описанию всех изъянов этой конструкции можно посвятить целую диссертацию. Скажем только, что критерии признания иноагентом бескрайни до почти полной свободы усмотрения Минюста. В 2017 году к иноагентам стало возможно отнесение СМИ, а в 2019 году появились «физические лица, признанные СМИ, выполняющим функции иностранного агента»[259].

В декабре 2020 года появились и просто физлица-иноагенты, без каких-либо отсылок к СМИ[260]. Критерии признания таковыми столь же размыты: участие в политической деятельности, под определение которой можно подвести все что угодно, в интересах и при поддержке (даже нематериальной) от иностранного источника[261].

Именно такие лица, включенные в специальный перечень, и будут признаваться кандидатами-иноагентами.

Что касается кандидатов, аффилированных с иноагентами, то к ним относятся члены органов управления, учредители, члены и участники НКО-иноагентов, в том числе незарегистрированных общественных объединений, руководители и учредители СМИ-иноагентов, а также лица, осуществлявшие политическую деятельность и получавшие финансирование от любых иноагентов.

Принципиально важно отметить, что критерии аффилиации имеют двухлетнюю обратную силу— «откреститься» от иноагента сейчас уже не получится. Придание закону обратной силы, согласно позиции Конституционного Суда, в отношениях между государством и индивидом допустимо только в интересах индивида[262]. Здесь же, напротив, права индивида ущемляются. Гражданин претерпевает негативные последствия (а признание аффилиации с иноагентом их, безусловно, несет) за правомерные на момент их совершения действия, за которые он не мог предполагать таких последствий — закон их попросту еще не содержал. И как-то предвидеть их гражданин не мог, каким бы добросовестным и законопослушным он ни был. Избавиться от полученного статуса и сопутствующих ограничений иначе, как выждав два года, невозможно. Такая норма откровенно дискриминационна, а ее принятие в канун начала федеральной кампании не оставило времени на оспаривание в Конституционном Суде РФ. И даже если это случится позже и завершится успехом, ущерб на этих выборах уже будет нанесен.

Клеймо иностранного агента, призванное отпугнуть избирателей, кандидат должен указать при выдвижении, вписывать в подписные листы (под угрозой признания всех собранных на листе подписей недействительными) и включать во все агитационные материалы, посвятив ему не менее 15 % от площади или объема материала либо сделав «ясно различимым на слух». Эта информация также подлежит размещению на стендах на избирательных участках и включению в текст бюллетеня [263]. Набор требований даже больший, чем в случае с судимостью — ее, по крайней мере, не надо указывать в агитматериалах. Видимо, иностранные агенты для законодателя более общественно опасны, нежели лица, осужденные за особо тяжкие преступления.

Требования по указанию статуса кандидата-иноагента, как и сам факт существования такого статуса, направлены на ограничение политической конкуренции. Вопрос признания агентом или лицом, аффилированным с ним, — это вопрос политического усмотрения правоприменителя в условиях крайней правовой неопределенности закона. Фактически, для политика или активиста риск будет нести даже символический перевод от иностранного источника, полученный два года назад.

7. Внесудебная блокировка сайтов и отмена «дня тишины». Еще один важный блок касается предвыборной агитации. В марте 2021 года ЦИК, региональные и территориальные избиркомы получили право обращаться в Роскомнадзор с представлением о пресечении распространения в интернете агитматериалов, изготовленных или распространяемых с нарушением требований законодательства[264]. Фактически речь идет о праве избиркомов требовать внесудебной блокировки сайтов или отдельных интернет-страниц, содержимое которых избирком расценил как незаконную агитацию. При этом законодательство о выборах по-прежнему не содержит полноценного специального регулирования агитации в интернете. На нее распространяются общие нормы об агитматериалах, включая необходимость указать на интернет-странице ее тираж и предварительно представлять в избирком ее распечатку. Да-да, тираж интернет-страницы — секретарь ЦИК М. В. Гришина подтвердила это в своем ответе на запрос в августе 2020 года [265]. С учетом того, что данное в законе определение агитации не всегда позволяет однозначно отделить ее от информирования (не имеющего цели побудить избирателя проголосовать так или иначе) и такое решение зачастую носит оценочный характер, вполне вероятно, что нас ждет волна блокировок сайтов, страниц в соцсетях, а возможно и страниц сетевых СМИ — всего, что будет содержать какую-либо информацию об оппозиционных кандидатах.