Выбор ведьмы - [144]

— Ну, хлопцы… Робы грязь! — И дядька Мыкола ринулся на серокожих.

— Робы-ы-ы-ы гряяа-а-азь! — откликнулось тысячеголосое эхо, тысячи копыт ударили в землю…

Из охватившего автобус переливающего свечения хлынуло богатырское войско. Наметом пронеслись богатыри в кольчугах, богатыри в полных рыцарских доспехах, богатыри в крылатых польских кирасах. Вольх Ярый Тур привел за собой не только свою заставу.

— От командировки в Ирий не отказываются, — усмехнулся Вольх Всеславич, и через мгновение его уже рядом не было — зато там, где прошел Ярый Тур, в рядах серокожих возникла просека. Следом с мечом наголо скакал Андрей, Федька с Ерусланом от него не отставали.

Богатырский клин вошел в боевые порядки серокожих, как нож в консервную банку.

— Арррргххх! — Чудовище, похожее на громадного волка с пылающим, как у кометы, хвостом, взвилось в воздух, на лету скусывая всадника со спины аспида. — Привет, бабуля! — прошамкал Вук Огнезмей, сплюнул свисающего из пасти всадника и подмигнул опешившей Лауме. — А подберика крылья, уважаемая древность, а то не развернешься! — И, волоча за собой огненный хвост, врезался в клубок аспидов. Лаума посмотрела вслед обиженно и… полетела за ним.

— Здравствуй, дорогая! — прокричал Андрей его меч сверкнул, срезанная хрящеухая башка отправилась в полет. Богатырский конь ударом копыт втоптал врага в землю.

— Человечья ведьма так и не передала мне твои подарки! — пожаловалась Дина, падая из поднебесья и накрывая серокожих сетью молний.

— Когда бы я успела? Лежат в пещере Земли твои подарки, ничего им не сделалось, — фыркнула налетевшая сбоку Танька. — А пока нате вам в качестве компенсации! — И, крутанув Шелудивого Буняка за брови, она швырнула живую голову в воздух. Хохочущая голова закружилась — крылатые аспиды посыпались вниз пестрым дождем.

Из окутывающего автобус сияния выпрыгнул мужик в полковничьих погонах на камуфляжной форме. Еще прыжок — и седой волк-вожак с призывным кличем промчался по крылу бьющегося на земле аспида, с рычанием вцепился в горло седоку.

— Ментовский Вовкулака! — радостно завопила Ирка, когда на клич вожака из сияния хлынула стая: поджарые звери, молодые и ветераны со шрамами на мордах, выскакивали из окон пылающего неистовым светом автобуса, с ходу отгрызая лапы с оружием и всаживая клыки в загривки врагов. — Привет, Рудый! — бросила Ирка потершемуся о ее ногу здоровенному рыжеватому волчаре. — Балабан, Кречет! — Из верхнего люка автобуса с клекотом и шорохом крыльев взмывали соколы-оборотни, по трое-четверо налетая на еще держащихся в воздухе аспидов. Мимо Ирки неторопливо прошествовала парочка незнакомых медведей — через минуту она увидела, как один раздирает когтями какого-то медведеослика из всадников Прикованного. Видно, сочетание не понравилось.

Богатырское копье вздернуло к небесам пронзенного насквозь серокожего, подскочил другой серокожий, всадил меч богатырю в сочленение доспехов и рухнул сам, сбитый копытами коня, и все исчезло в кипении битвы. Схватка в небе закипела с удвоенной силой змеи рвали уцелевших аспидов в клочья. Ряды серокожих дрогнули и начали откатываться к реке.

Сверху на Ирку пала густая тень, вокруг талии сомкнулись когти, ее сдернуло со спины кота, подбросило в воздух, и она плюхнулась между зубцами серебристо-стального гребня. Снизу раздался протестующий мяв кота, но Ирку уже уносили прочь от земли.

— Я же просил сидеть в Пещерах! — повернул к ней длинную шею Айт.

— Неспокойно как-то в этих Пещерах. То ямм-заговорщики, то драконы-предатели, то папочкины серокожие, — с принужденным смешком ответила Ирка. — Проходной двор и есть! Кстати, надеюсь, маэстро Кокатрикс не единственный ваш художник — а то его вы больше не увидите, он тут кой-кому попался на глаза не вовремя.

Взгляд Айта потемнел, как штормовое море.

— Зато твои богатыри и оборотни прибыли очень вовремя. Этих тоже ты позвала? — спросил он, взлетая над Молочной.

«Кого?» — хотела спросить Ирка — и не спросила, и без того стало понятно. Молочную покрывали джонки, а с них на берег прыгали низкорослые, но крепкие парни с мечами наголо. Засверкала сталь, прибрежные волны вскипели белоснежной пеной под месящими их ногами и тут же окрасились алым. Вставшие в волнах китайцы и напирающие богатыри стиснули между собой серокожих, как начинку в сэндвиче.

Стоящий на носу джонки жилистый старик из заводи контрабандистов низко поклонился зависшему у него над головой дракону:

— Лао-цзы[30] сказал: «Природа не добра. Она обращается с людьми как с соломенными собачками для жертвоприношений». Человек, если хочет жить, должен сражаться.

— Насчет собачек — это вы верно подметили, дяденька! — возникший рядом с Айтом здухач ткнул острием окровавленного меча в горизонт.

Горизонт колебался как доска качелей, а черная тень Пса пронзительно взвыла… и новые неисчислимые орды серокожих хлынули из Мертвого леса.

Сражение еще больше начало походить на многослойный сэндвич: серокожие давили, пытаясь опрокинуть китайских воинов в реку, богатыри, зажатые в клещи между двумя серыми ратями, уже дрались на два фронта, метались волчьи тени, кружились в небе змеи и соколы, отбиваясь от похожих на громадных хищных бабочек пестрых стай аспидов…