Глава 1
Все предыдущие рождения проводницы
– Чай будете? – поинтересовалась дородная проводница, выкладывая на полку три запечатанных пакета с бельем. И, не выдержав, снова бросила любопытный взгляд на устроившуюся в купе компанию. Эта троица заинтересовала ее еще у дверей вагона: мальчишка и две девчонки лет одиннадцати-двенадцати, усталые и помятые. По запачканной одежде и рюкзакам их легко было принять за туристов. Проводница таких много навидалась. Любители старины, после того как вдоволь набродятся по старым улочкам Каменца-Подольского, облазят башни старого Каменецкого замка, возвращаются автобусом на вокзал заурядного городка Хмельницкий, чтобы разъехаться по домам. Правда, большинство туристов предпочитали наезжать летом или ранней осенью, а не холодным слякотным ноябрем. Но, главное, проводница никогда еще не видела, чтобы в дополнение к обычным курткам и джинсам девочки-туристки носили здоровенные, как кофейные блюдца, старинные золотые серьги с самоцветами такого размера, что дыхание перехватывало. Что камни настоящие, а сережки – подлинный антиквариат, женщина ни секунды не сомневалась. Когда всю жизнь в дороге, в чем угодно разбираться научишься. Точно так же плохо сочеталась с рюкзаками подростков плоская сумка, в которой наверняка прятался ноутбук.
Проводница сразу насторожилась. В последнем номере любимой ею газеты «НЛО» четко сказано: надо обязательно прислушиваться к своему подсознанию! Сознание – оно по сравнению с подсознанием просто тьфу необразованное, восемь классов школы и железнодорожный техникум! А в подсознании – мудрость веков, память о предыдущих рождениях души! Предыдущих рождений у проводницы было о-го-го – ей их в специальном центре прямо на компьютере высчитали! В шкафчике у нее хранились бумаги, где черным по белому напечатано, что раньше она была царицей Савской, Жанной д’Арк и Роксоланой, турецкой султаншей украинского происхождения!
Женщина и сама считала: ей бы только вес немножко сбросить (килограммов двадцать-тридцать) – и вылитая Ольга Сумская, что играла Роксолану в сериале. Cходство с растолстевшей султаншей освещало жизненный путь работницы железной дороги неземным сиянием, которое золотой пылью опадало на пол в тамбуре. Так что если подсознание говорит, что замызганные куртки при золотых сережках – это неспроста, считай, лично Жанна д’Арк подсказывает! Отнестись надо со всей серьезностью.
Прежде чем собирать билеты, проводница наскоро оббежала весь вагон с сандаловыми курительными палочками, прилагавшимися к журналу «Тайны и загадки». Брахшастрах Просветленный обещал, что от их аромата добро просветляется, а зло отвращается, чихая. А кроме того, после ритуального очищения вагона не так сильно воняло из туалета. Что окончательно укрепляло авторитет Брахшастраха.
– Чай будем, – не догадываясь о тонких душевных движениях проводницы, тряхнула серьгами светловолосая девочка. Потянула носом струящиеся из коридора ароматы… и чихнула. – Ох, извините, – девчонка чихнула еще раз, вытащила из кармана платок и сквозь него пробубнила: – Если можно, с лимоном. Три стакана.
Так-так. Чихаем, значит. Я-асненько.
Проводница мельком глянула на оставшуюся пустой четвертую полку купе и поинтересовалась:
– Одни едете? Взрослых с вами никого?
Вторая девочка, с черными, как вороново крыло, волосами, неотрывно глядевшая в проносящуюся мимо ночную тьму, густо пересыпанную огоньками деревень, звучно чихнула и отвернулась от окна. Проводница увидела ее недоуменно приподнятые брови, будто углем вычерченные на необычайно бледном лице. Под вопросительным взглядом зеленых глаз женщина вдруг почувствовала себя… невероятно глупо. Как будто она со своим вопросом не к детишкам сунулась, а сорокалетних мужиков из соседнего купе спросила – едут ли с ними взрослые?
– На каникулах в Каменце развлекались? – стараясь справиться с неожиданным замешательством, пробормотала проводница.
– Угу. Играли, – зловеще процедил забившийся в угол парнишка и тоже чихнул. Проводница с замиранием сердца увидела, как из длинного свертка в его руках вдруг блеснула сталь… Ярко-красные, будто напомаженные, губы черноволосой искривились усмешечкой настолько пакостной, что проводница поняла – она совсем не удивится, если узнает, что Каменец-Подольский разрушен до основания, и виноваты в этом трое ребятишек.
– А теперь домой? – невольно пятясь, пролепетала проводница.
– Домой, – кивнула светловолосая, и в голосе ее слышалось чувство выполненного долга.
Проводница повернулась и ринулась прочь из купе. Она пронеслась вдоль коридора, невольно прислушиваясь к доносящемуся из-за каждой двери чиху, вбежала к себе, торопливо закрыла двери и внимательно огляделась, что-то прикидывая. Переставила никелированный чайник на другую полку, а стоящие под койкой ботинки повернула носками строго на север. Вот теперь фэн-шуй! Только после этого она вытащила три стакана на подстаканниках, опустила в них пакетики чая и залила кипятком. Нетерпеливо поглядывая на разбухающие пакетики, принялась листать затрепанную книжищу «Гадания на пакетиках с чаем и растворимом кофе». Не понесет она этой странной троице чай, пока все не выяснит! Потому как, кажется, уже не одна Роксолана, но и царица Савская, и Жанна, и даже шаманка племени Зо-йо-опа, которой проводница была в своем первом рождении, в один голос вопили: по сравнению с тем, что может учинить в ее вагоне эта троица, даже крушение покажется безобидной шуткой.
