Вы там держитесь… - [6]

Шрифт
Интервал

– Я только в пальто сымаюсь.

Мама говорит:

– А я в парандже – пусть думают, что внутри паранджи сидит двадцатилетняя красивая девушка. А еще лучше сниматься в домике (сказала мама).



– Как это – в домике?

– Ну (говорит мама) стоит, к примеру, домик. На фото. А все остальное – фантазии. Никто же не знает, что там внутри – юная красавица или мы с тобой в пальто или Диля в ночной рубашке (Бабыра меня застала в ночной рубашке).

Бабыра говорит:

– А при чем тут порнография?

– Ни при чем, Ир. Слава богу.

Бабыра прихлебнула чай и говорит:

– Ну да, не дай бог.

Порно задорно

Осенью я ездила со своими выступлениями в Америку.

Причем не одна, а с отличным талантливым молодым певцом, Лёвой Сандюком.

Ну и мама, конечно, перед поездкой меня начала троллить.

– А ты с кем в Америку наладилась-то? Чуть ли не с юношей каким-то?

– Да он же был у нас – помнишь? Плов ели.

– Да ты всем одно и то же подаешь.

– Ну, музыкант. Молодой такой, Лёва.

– А! Хорошенький, помню. М-да…

– Что – м-да?

– Рядом с ним ты вообще как его бабушка.

– Это такой концепт, мам.

– Типа передача опыта? Ветераны в школе? Уроки патриотизма? С чего начинается Родина?

– Ну типа тово.

– Ну тогда правильно. Хороший ход. Может, девчонки придут – на него посмотреть. Расширишь аудиторию. Правда, зачем девчонкам слушать про наших соседей: как они подрались в ДР Пушкина?

– Это да. Девчонкам будет скучно. Мой электорат – те, кому за…

– Шисят. А ты по-быстрому: ляляля, Колян, Петрович. Не нуди много: кому это нужно? Как привяжешься со своим хумором – люди из вежливости и смеются. И паузы, конечно…

– Какие еще паузы?



– Ну не менопаузы же. А такие, какие Задорнов делает: сморозит ченить и ненадолго замолкает. Ну, все и вынуждены смеяться.

– Поняла, сделаем.

– Запомни.

Я видел Каримова

После смерти президента Узбекистана Каримова соцсети целую неделю только о нем и говорили.

Особенно горевали люди из Ташкента.

Какая-то тетка написала, что видела Каримова аж два раза в своей жизни.

Другая тетка написала ей, что она типа счастливый человек. Целых два раза видела самого Каримова.

Мама говорит:

– А ты его видела? Ну, хоть раз в своей жизни?

– Нет. Зато я видела Мэтта Деймона.

– А кто это?

– Тот, кто видел Каримова.

– То есть счастливый человек?

– Во всяком случае, вид у него был радостный.

– Значит, точно видел Каримова. Я теперь если увижу улыбающегося оптимиста, сразу пойму, что он видел Каримова.

– Так вот почему у нас все такие хмурые!



– Точно! Потому что Каримова ни разу не видели. Только по телику. Да и то нечасто. Оттого-то у россиян такая депрессия: дошло наконец.

Как казаху развеселить еврея (руководство)

Бабыра опять заходила, пока меня не было.

Спросила маму, где я работаю.

Мама сказала, что в еврейской газете.

Бабыра чуть не поперхнулась.

– И не боится? (спросила Бабыра).

– Чего именно?

– Ну…(Бабыра замялась).

Мама поняла и говорит:

– Ну, она же уже не младенец, кровь ее никому не нужна.

Бабыра смутилась и тем не менее сказала:

– Все равно подозрительно… Зачем они ее туда взяли?

– Для опытов (сказала мама).

– Во-во! – обрадовалась Бабыра.

– Над читателями (продолжила мама).

– Эт как?

– А так! (сказала мама). Если читатель не смеется, то он не еврей. И его выгоняют из евреев. А смеется – все в порядке.

Бабыра опять поперхнулась:

– Как может казах веселить еврея?

– Пятикнижие объяснять.

Бабыра сразу бочком, бочком домой засобиралась.

Удостоверение кота

Вспомнила, как давно уже, в Алма-Ате еще, в дверь кто-то постучал.

Мама открыла, на пороге стоял парень с каким-то списком.

Парень сказал:

– Я переписываю котов. У вас есть коты?

– Наши коты пишут грамотно, (сказала мама). Так что и переписывать их не надо. Они сразу начисто пишут – без черновиков.



Парень даже не улыбнулся и спросил серьезно:

– Как зовут ваших котов? Есть ли у них паспорта (какие-то дураки и правда хотели штрафы вменить, если есть животные, – очередной распил).

– Только удостоверение личности. Личности кота.

– Покажите (опять серьезно сказал этот идиот).

– Сначала вы (сказала мама). Не могу же я первому встречному-поперечному показывать документы своего кота? Вот вы кто? Переписчик котов? А где документы? С печатями? Что я должна сказать своему коту? Что отдала его документы неизвестному человеку?

Он уже катился с лестницы, а мама все его троллила, выкрикивая что-то о «правах котов».

А потом еще письмо в ЖЭК написала, дико смешное – про котов и ихние удостоверения.

Больше нас с нашим Мурзиком (тогда был Мурзик) никто не трогал. Наверно, подумали – ну их в пень, какие-то психи.

Боевые ножи

Как-то к нам постучали молодые люди и предложили маме ножи.

Мама им говорит:

– Боевые ножи-то? Метательные? Для ближнего боя? В тело входят как в масло? Дамасская сталь? А голову ими можно отпилить?

Ну, они и убежали, а мама им еще вслед хохотала как ведьма.


Сосулькоскрыватели

Пока я была в издательстве, у мамы произошел такой диалог – из-за двери, дверь она (это я строго наказывала) посторонним не открывает.

Как рассказывает мама, в дверь кто-то постучал.

– Кто там? (спросила мама).

– У вас сосульки есть? (откликнулся гулкий голос).

– А вы что, их принесли?

Голос замолчал. В глазке был виден, как рассказывает мама, большой сизый нос.


Еще от автора Диляра Тасбулатова
У кого в России больше?

Весь безумный замес, который сейчас булькает и пузырится в головах 99 % россиян, показан в этой книге с убийственной точностью, но при этом без малейшей примеси холодного анализа, интеллигентского высокомерия и тем более осуждения. Герои книги – люди простые, не особо образованные, не шибко умные, но, безусловно, живые и настоящие. Не стесняющиеся в мыслях и выражениях. Автор живет среди них и спорит с ними на их языке. Диляра Тасбулатова – известный кинокритик, в Каннах, Венеции и Берлине она брала интервью у столпов современного кино, она разбирается и в «мейнстриме», и в «артхаузе», но в этой книге ее эрудиция и интеллектуальный лоск не торчат наружу, они составляют ту самую подошву айсберга, которая скрыта глубоко под водой.


Кот, консьержка и другие уважаемые люди

Читая маленькие рассказы Диляры Тасбулатовой, вы будете не просто смеяться, а плакать от хохота. Почему – не знаю. Кстати, я не знаю также, почему люди смеются, когда читают Довлатова. Или Зощенко. Или Тэффи. Я говорю сейчас не о сходстве Диляры с кем-то из этих авторов, а о живой и узнаваемой традиции смеха в русской литературе, которая продолжается ее рассказами. Мы делаемся лучше, когда читаем ее бесшабашные истории. Может быть, потому что смеемся от всей души и вспоминаем таким образом, что она у нас есть?Анна Берсенева, писатель.


Мама, Колян и слово на букву «Б»

У Диляры Тасбулатовой абсолютный слух и уникальный голос, она умеет услышать и в точности передать мысли, чувства и слова самых простых и самых сложных людей на свете – наших соседей по подъезду. Беззаботные мужики и отчаянные бабы, неученые философы и дипломированные идиоты шутят и спорят, любят и дерутся – словом, живут своей непонятной, горькой, веселой и странной жизнью на страницах этой книги.


Рекомендуем почитать
Дневники памяти

В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.


Настоящая жизнь

Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.


Такой забавный возраст

Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


Всё, чего я не помню

Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.


Колючий мед

Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.